Илиада
Шрифт:
Дивные, их он сомкнул плотно чудной серебряной пряжкой;
Следом за этим и грудь защитил себе панцирем медным,
Брата Ликаона то был доспех, но ему по размеру;
Сверху надел на плечо он ремень, также – меч среброгвоздный
335 С медным клинком; захватил также щит свой огромный и крепкий;
Буйную голову он шлемом ярким своим покрывает
С конскою гривой, она страшным гребнем над ним волновалась;
И, наконец, взял копьё, хоть тяжёлое, всё же по силе.
Так
340 После того как они средь своих каждый к бою собрались,
На середину меж войск смело вышли противники оба.
Грозно глаза их блестят. И смотрящих всех ужас объемлет,
Конников храбрых троян и красивопоножных данайцев.
Близко герои сошлись и на месте отмеренном встали,
345 И, потрясая в руках свои копья, враждою пылали.
Первым копьё отослал Александр боговидный, метнувший
С силой; копьём угодил он противнику в щит круговидный.
Но не пробил твёрдый щит, в нём погнулось копейное жало.
Царь Менелай свой удар стал готовить; копьём потрясая,
350 Он что есть сил умолял в сердце пламенном Зевса владыку:
«Зевс! Помоги покарать сотворившего мне оскорбленье!
В прах ты моею рукой низложи Приамида Париса;
Чтобы боялись и впредь даже в дальних-предальних потомках
Злом воздавать за добро добродушному гостеприимцу».
355 Это сказав, он копьё со всей силы метнул в Александра,
Тоже противнику в щит круговидный ударив жестоко.
Щит светозарный насквозь пробежало могучее древко;
Следом и панцирь насквозь украшением пышный пронзила
Медь, рассекла на боку ниже рёбер хитон у Париса.
360 Он увернулся едва, и едва избежал чёрной смерти.
Сын же Атрея тогда, среброгвоздный свой меч быстро вынув,
С силою им рубанул прямо в бляху на шлеме Париса.
Меч, от удара в куски разлетевшись, из рук его выпал.
И возопил Менелай, на широкое небо взирая:
365 «Зевс! Ни один из богов так, как ты, для меня не зловреден!
Я, наконец, уповал покарать Александра! И что же?!
Меч у меня на куски разлетелся! Копьё своё также
Я отослал в пустоту! А противника даже не ранил!»
Так он сказав, налетел на Париса, за шлем коневласый
370 Крепко схватив, поволок прямо к пышнопоножным ахейцам.
Сильно узорный ремень стиснул нежную шею Париса,
Тот, что поддерживал шлем, проходя под его подбородком.
И дотащил бы его Менелай, взяв великую славу,
Но Афродита с небес пораженье любимца увидев,
375 Подвязь из кожи быка порвала, дочь Крониона Зевса.
Шлем лишь повлёкся пустой за могучей
В воздухе шлем раскрутив, Атрейон его бросил к данаям
Пышнопоножным. С земли шлем подняли друзья Менелая.
Сам же он бросился вновь, поразить Александра пылая
380 Медным копьём. Но того скрыла с глаз Афтодита Киприда,
Облаком тёмным покрыв. И уносит любимца богиня,
Прямо на ложе его, в спальню полную благоуханий.
Быстро уходит сама, чтоб Елену позвать, и на башне
Тут же дочь Леды нашла, окружённую сонмом троянок.
385 Тихо рукой потрясла благовонное платье Елены
И обернулась тотчас древнерожденной старицей, пряхой,
Той, что когда-то давно для неё в Лакедемоне граде
Шерсть превосходно пряла и царевну душою любила;
Ей уподобившись, так говорит Афродита богиня:
390 «В дом возвращайся, тебя Александр, твой супруг, призывает.
Он уже дома, сидит в вашей спальне, на ложе точёном,
Светел своей красотой и одеждой; и даже не скажешь,
Что со сраженья пришёл юный муж твой, скорее решишь ты,
Будто он с танцев пришёл отдохнуть, иль на танцы собрался».
395 Так говорила она, взволновав этим душу Елены.
Но та заметила вдруг и прекрасную шею Киприды,
И полных прелестей грудь, и блистание глаз её страстных.
В ужас Елена пришла; так к богине она обратилась:
«Ах, ты, жестокая! Вновь обольстить меня, хитрая, хочешь?
400 Иль ещё дальше увлечь, в многолюдный какой-нибудь город
Фригии иль, может быть, – Мионии весёлой? Признайся!
Может, и там где-то есть муж любезный тебе среди смертных?
Нынче, когда Менелай, победив Александра в сражении,
Снова в семейство меня возвратить, ненавистную, хочет,
405 Что ж ты являешься мне, в хитром сердце коварство питая?
Шла бы к любимцу сама! Отрекись от дороги бессмертных
И, никогда уже впредь не касаясь стопою Олимпа,
Вечно при нём изнывай и ласкай властелина, покуда
Будешь женою ему или даже наложницей только!
410 Я же к нему не пойду, к беглецу; и позорно бы было
Ложе его украшать; надо мной все троянские жёны
Будут смеяться тогда. Мне и так уж довольно страданий!»
Гневно ответила ей Зевса дочь Афродита богиня:
«Смолкни, несчастная! Я ведь могу тебя вовсе оставить.
415 Я ненавидеть могу так же сильно, как прежде любила.
Лютую злобу к тебе разожгу у троян и ахейцев,
В ратях и тех, и других; и погибнешь ты смертью ужасной!»
И испугалась угроз порождённая Зевсом Елена,