Илион. Книга 1: законы алхимии

Сысоев Евгений

Постепенно в королевстве сменилась форма правления. Она стала походить на дуалистическую монархию, правда, без министерств и парламента, роль которого приблизительно выполняли графы и герцоги – руководители регионов королевства. Баруда потеряла титул столицы, но не отдала его другому городу, хотя претендентов было много. Дело в том, что по решению короля Амодея IV, правившего полтора столетия назад, столицей или, вернее сказать, центром государства стали считать Дворец Пяти Начал, названный так в честь стихий: огня, воды, земли, воздуха и молнии. Грандиозное и нелепое сооружение -

дворец-город, как его многие называли, находился, буквально, в центре страны и по праву имел репутацию сосредоточия интриг, сплетен и праздности.

Однако до сих пор, Баруда имела один из самых значимых авторитетов в управлении государством. Во многом, благодаря тому, что здесь находился упомянутый главный храм Юнии и резиденция архиепископа.

Сейчас город, как будто отдыхал от суеты заканчивающего дня. Улочки были немноголюдны, большая часть лавок закрыта, жители расходились по домам или в ближайшие питейные заведения.

Лекс и Эмилия, справедливо посчитавшие, что приключений им хватило на несколько лет вперед, нигде задерживаться не стали, а сразу же направились во дворец.

Ни у ворот в город, ни на улицах, ни, когда путники поднимались по широким, вытесанным в стене ступеням, на Лекса и Эмилию никто не обратил внимания. Даже в саду перед входом во дворец, охранники покосились на странную парочку, но ни каких действий не предприняли. Но при входе в пристройку, бывшую одновременно и пунктом охраны, и чем-то вроде приемной, юношу и девушку, наконец, задержали.

– По какому делу во дворец? – неприязненно, глядя на пыльную, поношенную одежду, спросил администратор и незаметно дал знак двум скучающим охранникам, подойти поближе.

– Аудиенция с герцогом Рионом, - чинно ответила Эмилия.

– Вот как? – собеседник даже не пытался скрыть сарказм. – По какому вопросу?

– Я не могу обсуждать это с вами.

– Ну конечно. А с кем имею честь?

– Графиня Эмилия Крейптон.

Администратор заметно растерялся, в недоумении посмотрел на охранников, затем на Лекса, который безучастно разглядывал помещение, вздохнул и неуверенно сказал:

– Я доложу.

Ожидание проходило в полной тишине. Стражники тупо смотрели перед собой, Лекс сидел за столом возле окна и, подперев голову рукой, скучающе рассматривал город. А вот на Эмилию напала ажитация, она преодолела столько трудностей, зашла так далеко, что эта мелкая задержка выводила ее из себя.

Через несколько минут в зал влетел герцогский камердинер Иов, он быстрым шагом направился к Эмилии, склонил голову и тепло сказал:

– Рад, вас видеть, графиня!

– И я рада, Иов.

– Прошу, - он указал рукой на дверь, - герцог ждет… - камердинер посмотрел на Лекса и, кажется, растерялся, но через секунду снова улыбнулся, - несомненно, он будет очень рад.

Через небольшой уютный садик с озером путники, вслед за камердинером, вошли через парадный вход во дворец, дальше Иов, вопреки ожиданию Эмилии, повел их через центральную лестницу и многочисленные галереи и залы, не в личный кабинет Риона, а в зал совещаний, расположенный на верхнем этаже здания, в ротонде.

Дворец

встретил их безлюдной тишиной, лишь поднимаясь по лестнице, гости встретились с группой чиновников, некоторых из них Эмилия знала, они сухо кивнули головой и продолжили, разговаривая полушепотом, что-то обсуждать. Похоже, только что закончился какой-то совет.

Герцог разговаривал с оставшимся чиновником, который упрямо показывал на карту, но увидев вошедших, Рион дружелюбно похлопал мужчину по плечу, что-то сказал, и проводил в сторону двери. Тот слегка поклонился и вышел, за ним Иов, плотно закрыв за собой дверь.

Герцог широкими шагами подошел к Эмилии и сгреб ее в объятья.

– Солнце мое, хвала Богине! Я уж места не находил, - он отстранил девушку от себя, внимательно осмотрел и тепло улыбнулся.

Девушка улыбнулась в ответ. Приятно было смотреть на этого человека. Сильный, уверенный, энергичный. Рион был таким, каким его помнила Эмилия, хотя они не виделись почти два года. Крепкий, красивый мужчина за тридцать, светлые, чуть вьющиеся волосы до плеч, которые он часто убирал в хвост. Голубые глаза, добродушное, наивное выражение лица. Но беда тому, кто поверит в эту наивность, Рион руководил герцогством крепкой рукой, нередко был резок и суров как к противникам, так и к подчиненным. К правителю относились с большим уважением не только за порядок и процветание вверенного ему региона, но и за военное прошлое. Рион был ветераном войны в Аббадане и даже несколько раз отличился, имел ордена.

Надо ли говорить, что благодаря всему выше перечисленному, герцог имел огромную популярность у женского пола. Надо отметить, что и сам Рион испытывал известную слабость к прекрасной половине человечества и грешил бесчисленным множеством интрижек. Правда, без разбитых сердец: умел герцог обставить все так, что ни одна из дам сердца, потерявшая статус фаворитки, не держала на мужчину обиды.

– Рада тебя видеть, дядя. – Эмилия выглядела устало, но была почти счастлива.

Герцог отвел теплый взгляд от племянницы и посмотрел на Лекса. Лицо его тут же стало суровым:

– Вот так встреча! Не думал, что тебе хватит наглости явиться.

Глаза Риона метали молнии. Эмилия, не привыкшая видеть дядю в таком состоянии, поняла, почему его боятся противники. Она растерянно посмотрела на Лекса, ожидая, что он, в свойственной ему манере, разрешит неприятную ситуацию. Но он, нагло ухмыльнулся и вызывающе ответил:

– Захотел и пришел. А что ты мне сделаешь?

Эмилия потеряла дар речи. Герцог молнией метнулся к алхимику, схватил в охапку и стал неистово трясти:

– Вот зараза! Я уж и не ожидал тебя в этом году! Думал, тебя лаголы задрали.

Девушка дернулась было в сторону мужчин, не решив, что предпримет, но снова застыла на месте.

– Дождёшься, - весело отвечал, тем временем, Лекс. – Ну, ладно, ладно, отпусти – позвоночник мне сломаешь.

– Ничуть не изменился, - Рион, наконец, поставил Лекса на ноги, - все такой же тщедушный.

– А ты все такой же медведь, хотя, - алхимик слегка похлопал герцога по животу, - годы, похоже, берут свое.