Иллирион
Шрифт:
Ожидать другого от человека, сумевшего выменять у аборигенов дальних миров целую планету за одну единственную банку прохладного пива, пожалуй не стоило. Я снова попытался собраться с мыслями – Наши взгляды слишком сильно отличались, что бы воспринимать слова со стандартным темпом переваривания информации. Однако, я пришёл к Ричарду вовсе не для того, что бы меряться размерами наших мировоззрений. В прочем, думаю, победа в любом случае осталась бы не за мной. Но стоило хотя бы сделать вид, что и у меня имеется своё мнение – Таковы правила хорошего тона для любой беседы и если уж сам Ричард Макдоннальд был весьма вежлив
– Слушай… – Ричард заговорщически перевалился через стол, не взирая на громкий скрип страдающей от нагрузки, тёмной древесины. Этот стол явно был сделан по заказу, ведь обычная магазинная мебель вряд-ли смогла бы перетерпеть подобное – На мою скромную оценку, в Ричарде было не менее двухсот килограмм живого веса. – А ты когда-нибудь пробовал «Мёртвую Уолли»?
– Нет. – Я попытался вспомнить приблизительную цену одной бутылки упоминаемого напитка и едва не всплакнул от её сравнения с собственной зарплатой. Вполне вероятно, на подобную сумму мне не одобрили бы даже кредит. – Никогда.
– У меня как раз завалялась бутылочка из первой партии. – Старый торговец радостно вскочил со своего места и ринулся к своему сейфу, если можно так называть огромный металлический ящик, доверху забитый разнообразной стеклотарой с недвусмысленным содержанием. По всей видимости, он весьма долго собирал эту коллекцию и явно гордился ей. – Составите мне компанию?
– Это будет не совсем уме… – Корреспондент, не способный отказывать в выпивке во время исполнения своих обязанностей, вряд ли сможет добиться больших успехов.
– Понимаете, мои слуги на все сто процентов состоят из представительниц прекрасного пола. Думаю, вы уже заметили это. – Торговец извлёк искомый предмет из отдельного отсека сейфа и водрузил его на стол, не забыв добавить к нему и две небольшие рюмки, размером не больше обычного напёрстка. Обычно он предпочитал пить напитки из кружек, причём намного больших в сравнении с обычными. Он пил из кружки даже виски. Что же это за напиток, если он решил пить его из этих игрушечных рюмочек? – И да сразит меня гром, если я совру, но с ними совершенно невозможно пить!
– Но как же интервью, мистер Макдоннальд? – Я медленно отодвинулся от стола в качестве протеста и указал на настенные часы. Нельзя позволить себе перейти черту. Будь профессионалом, чёрт возьми! – Работа прежде всего.
– Принципиально. – Ричард Макдоннальд развёл руками и сел обратно на своё место, не забыв заботливо впихнуть свой огромный живот в проём между столом и собственным креслом. К слову, удалось ему это совсем не с первой попытки. – Уважаю.
– Благодарю. – Расслабленно выдохнув, я вернулся на своё место. Несколько глотков эля и стопка самого ядрёного пойла во всей известной вселенной – Это слишком разные вещи. Когда этот напиток только появился на рынке, у него было совсем другое название и сменилось оно не просто так. Одно время его даже хотели запретить на территории Республики.
– Хорошо. – Старый торговец в очередной раз поглотил содержимое своей кружки, которую только и успевала наполнять щеголяющая в весьма интересном наряде, молодая служанка. Пожалуй, я начал завидовать Ричарду. – Давай
Я до сих пор не помню всего, что происходило в тот вечер после моего положительного ответа на вопрос Ричарда. Заряд аккумулятора предательски сел уже через несколько минут после приёма той самой стопки, а сменить его на более свежий, видимо у меня уже не получилось. Получил ли я ответ на свой вопрос, для меня остаётся такой же загадкой как и то, почему я проснулся в обнимку с бочкой тёмного эля прямо посреди внутреннего двора особняка Ричарда. Словно в старые добрые времена студенчества, когда каждый из вечеров, проведённый на трезвую голову, считался потраченным впустую.
И проснулся я не с пустой головой, как обычно бывает после огромного количества спиртного, сжигающего разум словно напалм поляну незаконно выращенного мака. Вместе со мной проснулась и та область памяти, в которой был записан фрагмент о последнем разговоре со своим начальником.
– Есть стандартный список вопросов, которые корреспондент ОБЯЗАН задать собеседнику во время интервью. Постарайся получить на них ответы. Очень постарайся. Так, словно от них зависит твоё место в нашей организации и будь уверен, что так оно и есть.
Посему, пробравшись по затенённым коридорам особняка к заветному кабинету торговца, я с ходу задал самый первый вопрос, значащийся в списке под номером один и подчёркнутый красным маркером аж три раза. В прошлый раз нам так и не удалось раскрыть тему полностью, а как раз этого и требовал жадный до сенсаций редактор. А ведь именно от удовлетворения его требований зависит премия любого из сотрудников нашей газеты.
– Война? – Ричард Тарталл Макдоннальд слегка сморщил и без того весьма морщинистую физиономию, словно в его кружке был вовсе не эль, но диетическая кола. В прочем, там и правда оказалось вовсе не тёмное нефильтрованное, о чём явно кричал цвет самой жидкости. По всей видимости, торговец решил-таки перейти к более серьёзным напиткам. – Ну чего вы зациклились на этой чёртовой войне? У меня есть идея получше! Как насчёт небольшой дискуссии о размере «Глаз» моего секретаря?
Ричард частенько заставлял меня чувствовать себя не в своей тарелке. В данном же случае он умудрился выдать подобное в присутствии самого третьего лица, о котором шла речь – Секретарь торговца буквально на минуту забежала в кабинет, что бы сверить какие-то документы. Благо казалось, она совершенно не услышала слов своего начальника.
– Я пожалуй, откажусь. – Моя попытка выдавить из себя улыбку была явно замечена собеседником и тот явно сделал для себя некую отметку о моей личности в воображаемой записной книжке.
– Как скажете, мой дорогой друг. Хотите узнать о войне? – На мгновение я было подумал, что его вопрос носил вовсе не риторический характер и даже открыл было рот, что бы ответить, но Ричард всё же продолжил свою мысль, не забыв смочить пересохшее горло очередной порцией напитка. – Хорошо. Я могу сказать лишь одно о той чёртовой неразберихе, унёсшей жизни уймы хороший людей и поразившей кошельки добропорядочных граждан не хуже нефтяного кризиса далёких двухтысячных. Республика напрочь проиграла ту далёкую войну.