Иллюзии «Скорпионов»

Ладлэм Роберт

— Да? — резко бросил в трубку старый израильтянин.

— Шалом, Мустанг.

— Черт бы тебя побрал, Жеребец, почему так долго?

— Нас не прослушивают?

— Не задавай глупых вопросов. Говори.

— Маршрут посланцев был изменен...

— Послушай, ты не в командном бункере, говоря нормальным языком!

— Лимузин, в котором ехала парочка, был расстрелян, потом взорван...

— Документы? — быстро спросил израильтянин. — Инструкции, удостоверения личности?

— Ничего не могло сохраниться после взрывов, а если в остались клочки, то криминалистам понадобится несколько дней,

чтобы собрать их вместе. Но будет уже поздно.

— Понятно. Что еще можешь сообщать?

— Наш человек на ЦРУ сказал, что это произойдет сегодня вечером. Лондон перехватил телефонный звонок.

— Боже мой, значит, Белый дом будет предупрежден?

— Нет, не будет. Наш человек перекрыл каналы информации. Здесь, в Вашингтоне, никто не знает об операции МИ-6, так что сегодняшний вечер ничем не будет отличаться, от обычного.

— Браво, Жеребец! Это нам и нужно, так ведь?

— Да, спасибо, Мустанг.

— Ужас расползется по миру как гигантский пожар! А если в Лондоне и Париже тоже все пройдет удачно — да позволит Господь в своей мудрости свершиться этому, — то мы, солдаты" снова придем к власти.

— Как это было совсем недавно. Но этого не случилось бы, не будь твоего звонка мне, старый друг.

— Друг? — переспросил израильтянин. — Нет, мы не друзья, генерал, ты самый рьяный антисемит, каких я знал. Мы просто нуждаемся друг в друге, ты по своим причинам, а я по своим. Ты хочешь вернуть себе баллистические и прочие игрушки, а я хочу, чтобы Израиль увеличивал свою военную мощь, что невозможно без помощи Америки. Когда все закончится и мы нагоним ужаса на арабов из долины Бекаа, ваша администрация и конгресс сами откроют для нас свои сундуки!

— Мы рассуждаем одинаково, Мустанг, и ты просто не знаешь, как я тебе благодарен за твой звонок.

— А ты знаешь, в чем тут дело?

— По-моему, ты только что объяснил это.

— Нет-нет, я не об этом. Ты знаешь, как все произошло?

— Я тебя не понимаю.

— Этот умник-примиренец полковник Абраме из всемогущего Моссада доверяет мне. Можешь себе представить: этот так называемый гениальный организатор считает меня своим единомышленником, думает, что я тоже хочу мира с этими грязными арабами. И только потому, что я был лучшим военным в истории этой страны, а теперь даю советы этим идиотам из правительства, чтобы поддерживать свою репутацию и оставаться на виду у публики... Он сказал мне, клянусь Торой, так и сказал: «Идет большая утечка информации, и я больше не могу доверять нашим каналам»... Тогда я его спросил: «А кому ты можешь доверять?» И он мне ответил на это: «Только Палиссеру. Когда я служил военным атташе в посольстве, мы часто беседовали с ним, я проводил уик-энды в его доме на берегу моря. Мы с ним мыслим одинаково»... И тут я ему посоветовал: «Пошли курьеров — двух, а не одного, на всякий случай, — но пусть они поговорят только с Палиссером. Сделай им документы инженеров — сейчас все инженеры, — а прикрытием будут ирригационные проекты в пустыне Негев»... Он набросился на эту идею как голодный щенок, все восхищался моей изобретательностью. Да, в этом мне не откажешь. Так что теперь сенатору Несбиту ничто не грозит!

— А потом ты позвонил мне.

— Да, позвонил тебе, — согласился израильтянин. —

Мы встречались дважды, мой друг, и я увидел в тебе человека, полного ненависти сродни моей, и вызвана наша ненависть была схожими причинами. Моя интуиция подсказала мне, что стоит рискнуть и сообщить тебе обо всем, но я просто привел тебе факты, а выводы ты уже сделал сам.

— Интуиция не подвела тебя.

— Выдающиеся солдаты, особенно испытанные боевые командиры, всегда могут заглянуть друг другу в душу, не так ли?

— В одном только ты не прав. Я не антисемит.

— Наверняка антисемит, да и я тоже! Для меня на первом месте солдаты, а потом уж еврея, точно так же как для тебя на первом месте солдаты, а уж потом неевреи!

— Если подумать, то ты прав.

— Что ты будешь делать... вечером?

— Держаться поближе, а может быть, даже буду в Белом доме. После того как все произойдет, мне надо будет быстро и решительно взять все в свои руки.

— А это произойдет именно там?

— А где же еще?.. Думаю, нам надо оставить эту тему.

— И я так считаю. Желаю удачного дня, Жеребец.

— Шалом, Мустанг. — Генерал Майерз, председатель Объединенного комитета начальников штабов, положил трубку.

Глава 35

14 часов 38 минут

Эйнджел Кейпел появилась из выхода № 17 аэровокзала в сопровождении толпы пассажиров и журналистов, шумно задававших свои вопросы. Заметив среди встречающих младшего барона и его тетушку, Эйнджел попросила служащего аэропорта отвести их в отдельную комнату.

— Извини меня, Паоло, — сказала она, — тебе, наверное, неприятна вся эта бестолковая суета.

— Они все любят тебя. Как же мне может это не нравиться?

— А вот мне не нравится. Меня единственно утешает, что через месяц после завершения телесериала все уже позабудут обо мне.

— Никогда.

Бажарат оборвала их разговор, протянув Эйнджел запечатанный конверт.

— Отец Данте Паоло не хочет, чтобы он прочитал содержащиеся здесь инструкции раньше завтрашнего утра.

— Почему?

— Ничего не могу вам на это ответить, потому что сама не знаю, Анджелина. У моего брата свои причуды, и я не задаю ему вопросов. Знаю только, что я буду очень занята делами, а Данте Паоло сказал мне, что хочет завтра утром отправиться в Нью-Йорк, чтобы побыть с вами и вашей семьей.

— Разумеется, если ты позволишь, Эйнджел, — испуганно добавил Николо.

— Позволю? Боже праведный, это будет грандиозно! У нас есть домик на озере в Коннектикуте, и мы сможем все вместе отправиться туда на уик-энд. Благородный юноша, ты увидишь актрису, которая умеет готовить!

Открылась дверь, и появился служащий аэропорта, который проводил их в эту комнату.

— Мисс Кейпел, мы связались с вашей студией и все уладили. Отсюда в Нью-Йорк вы полетите на частном реактивном самолете. Гораздо удобнее, публика будет меньше докучать вам.

— Внимание публики не утомляет меня. Ведь это мои зрители.

— Но они покидают свои места и толпятся в проходах во время полета.

— О, я понимаю. Значит, их поведение доставляет больше неприятностей вам, а не мне.

— Мы должны обеспечивать безопасность пассажиров в полете, мисс Кейпел.