Иллюзии «Скорпионов»
Шрифт:
Это так ужасно и вместе с тем так необходимо... Как больно было ей признавать это, а отрицать еще больнее. Она все время убеждала себя, что убивает ради жизни, а сейчас представила себе, что ее покойный муж, поддерживавший ее во всех делах, отпускает ее, чтобы посмотреть, обретет ли она счастье, прекратив борьбу с этим предательским и лживым миром. Все тогда было бы просто. Но нет! Она любила этого обнаженного мужчину, лежащего на кровати, любила его ум, его тело, даже его страдания, которые понимала. Но она жила в реальном, а не вымышленном мире.
Доминик открыла
Амайя Бажарат убрала пистолет обратно в сумочку и стремительно вышла из комнаты.
Хоторн проснулся. Голова раскалывалась, в глазах все плыло. Внезапно он понял, что Доминик нет рядом с ним. Но где же она? Тайрел с трудом поднялся с кровати, огляделся в поисках телефона, увидел его на столике, снова рухнул на кровать, снял трубку и набрал номер портье.
— Женщина, которая была здесь! — крикнул он в трубку. — Когда она ушла?
— Больше часа назад, — ответил клерк. — Хорошенькая леди.
Тайрел швырнул трубку, прошел в маленькую ванную; наполнил раковину холодной водой и сунул туда голову. Мысли его вернулись к острову Саба. Безусловно, она не вернется в Париж, не повидавшись с дядей... Но сначала ему нужно позвонить Джеффри Куку на Верджин-Горду и сообщить, что здесь они вытянули пустышку.
— То же самое в Кристианстеде и на Ангилье, старина, — сказал Кук. — Такое впечатление, что мы все втроемм гонялись за призраком. Ты вернешься к вечеру?
— Нет, мне здесь надо еще кое-что выяснить.
— Ты что-нибудь обнаружил?
— Я нашел и потерял, Джефф, но это имеет значение для меня, а не для тебя. Так что буду позже.
— Будь любезен. У нас есть еще два сообщения, которые нам с Жаком надо проверить.
— Сообщите Марти, Где я смогу найти вас.
— Это тому парню, механику?
— Да, ему.
Поплавки гидроплана коснулись спокойной глади моря, и самолет зарулил в небольшую полукруглую бухту частного острова, закрытую скалами. Летчик подогнал гидроплан к короткому причалу, на котором в ожидании стоял охранник, вооруженный лупарой. Бажарат вылезла на поплавок, ухватилась за руку, поданную охранником, и взобралась на причал.
— У падроне сегодня счастливый день, синьора, — прокричал сквозь шум винтов охранник, говоривший по-английски с ужасным акцентом. — Для него снова увидеть вас — гораздо полезнее всяких процедур в Майами. Он напевал арию, пока я мыл его.
— Вы тут управитесь? — быстро спросила Баж, — Мне надо прямо сразу пройти к падроне.
— А что тут трудного, синьора? Я оттолкну его за крыло, а дальше наш молчаливый друг все сделает сам.
— Отлично! — Амайя побежала по ступенькам, но наверху остановилась, переводя дыхание. Надо успокоиться и не показаться падроне возбужденной. Он не любил
— Здравствуй, Анни, — произнес падроне со слабой улыбкой, выказывая всю, какую мог, радость. — У тебя был удачный день, моя единственная дочь?
— Я так и не попала в банк, — отрывисто ответила Бажарат.
— Очень жаль. А почему? Как бы я ни любил тебя, дитя мое, я не могу допустить, чтобы какие-либо суммы были переведены тебе с моих счетов. Это слишком опасно, но мои друзья на Средиземноморье смогут снабдить тебя всем необходимым.
— Деньги меня не слишком беспокоят, — сказала Амайя, — я могу завтра вернуться в банк и получить их. Меня тревожит другое: американцы, англичане и французы знают о том, что я нахожусь на островах!
— Конечно, знают, Анни! Мне ведь было известно о твоем приезде, и как ты думаешь откуда?
— Я предполагала, что от финансистов из долины Бекаа.
— А разве я не говорил тебе о Втором бюро, МИ-6 и даже об американцах?
— Простите меня, падроне, но в вас часто говорит кинозвезда, склонная к преувеличениям.
— Великолепно! — рассмеялся инвалид, заливаясь на все лады. — Но это не совсем верно. Американцы у меня на содержании, и они проинформировали меня о поступившем к ним сообщении, что ты находишься здесь. Но в каком месте, на каком острове? Это им неизвестно. Никто не знает, как ты выглядишь, а я должен признать, что ты мастерски меняешь внешность. Так в чем же здесь опасность?
— Вы помните человека по фамилии Хоторн?
— О да, конечно. Выгнанный со службы офицер военно-морской разведки США. Помнится, он был женат на женщине, которая служила и американцам и русским. Ты выяснила, кто он такой, и подстроила знакомство с ним, а потом развлекалась с ним несколько месяцев, когда приходила в себя после ранения. Ты думала, что сможешь что-то почерпнуть из его опыта.
— Я мало чему ценному научилась у него, но сейчас он снова в деле и охотится за Бажарат. Я встретила его сегодня и провела с ним несколько часов.
— Как это удивительно, дочь моя, — произнес падроне, внимательно разглядывая лицо Бажарат. — Какая радость для тебя. Ты была очень счастливой женщиной в те месяцы, о которых я упоминал.
— Надо максимально пользоваться подвернувшимися удовольствиями, отец мой. Он был для меня незнакомым инструментом, в котором было что-то, что могло мне пригодиться.
— Инструментом, который разбудил в тебе музыку, так ведь?
— Вздор!
— Но ты тогда пела и прыгала, как ребенок, которым никогда не была.