Иллюзии успеха
Шрифт:
— Он ведь бывал в Голливуде, даже там, он говорил, такую девушку, как я, сразу бы засекли ловцы талантов из актерской студии. Представляете, как я таяла? Конечно, если уж говорить об обучении мастерству, так консерваторий я не кончала! И…
Тьебо перебил ее.
— И Шарль предложил вам заполнить этот пробел в вашем образовании, так? Вы займетесь актерским мастерством — не без его помощи, скорее всего, а он возьмет на себя заботу о вашем будущем. Займется вашей карьерой… с большой буквы, станет находить вам контракты, и так далее. Сначала вам, конечно, придется довольствоваться
Дженни уставилась на комиссара, раскрыв рот.
— Ну и ну, да вы сечете с полуслова!
— А взамен вы должны будете отдавать ему сорок процентов всех ваших гонораров. Опять так?
— Так… Похоже, вы знаете эту песенку!
— Мне ее уже пели. — Тьебо покачал головой, глядя на девушку. — Вы часто встречались, гм… с неделовыми целями?
— Как когда. В среднем, я к нему ходила раз в неделю.
— Вечером?
— Нет, после обеда. Мы проводили вместе часа два или три. Просто так — для удовольствия…
— В эти часы никогда не заходила речь о делах?
— Нет. По таким вопросам он мне звонил.
— На что вы надеялись, становясь его любовницей?
В брошенном на комиссара взгляде мелькнула странная нежность.
— Только на приятные минуты, на что же еще?
— И были такие минуты?
— Да… Знаете, господин комиссар, все-таки он не такой, как другие… С ним мне казалось, что я умная… После любви он меня слушал, расспрашивал, как я была девчонкой, о моих родителях… И потом, он совсем не насмехался над… Ну, что я ничего не знаю, понимаете? А иногда сам рассказывал. А я молчала. Он-то знал сто-олько! Господи, сколько он путешествовал! И был знаком буквально со всеми! Я, пока его слушала, географию выучила. — Взгляд ее затуманился. — И знаете, это все было куда красивее, чем в книжках…
Тьебо открывал в актрисочке новые черты: чувствительность, покорность, нежность… Анриетта Луве определенно брала верх над Дженни Сен-Клер.
Вдруг Балафрэ принюхался, и Тьебо ощутил, что уже несколько минут в будуар откуда-то проникает запах горелого.
— Вы не забыли…
Он не успел закончить — Дженни ринулась к двери.
— Забыла хлеб в тостере! Ну и дрянь! Только купила, а уже никуда не годится!
Они увидели через дверь крошечную белоснежную кухоньку: чистота — как в клинике! Оживляли ее только разноцветные полотенца с кулинарными рецептами, висевшие над рабочим столом.
— Ну, ничего, — сказала Дженни, возвращаясь в будуар и закрывая за собой дверь. — Вообще-то, это я сама виновата. Понимаете, в первый же день уронила эту штуку в мойку, да так, что всю нержавейку исцарапала. Ради Бога, простите! — Она смирно уселась на свое место.
— Почему однажды утром вы, как разъяренная фурия, ворвались в квартиру Шарля Вале? — продолжил допрос Тьебо.
— Вы и это знаете…
— У сцены был свидетель.
Дженни наклонила голову.
— В Лас-Вегасе ставили ревю, целый спектакль. Нужны были девушки, способные произнести маленькие тексты и умеющие танцевать. Девушки с хорошими фигурками.
— А он не явился?
— Даже не подумал.
— И что же там произошло?
— Я влипла в жуткую историю! Там было трое психов. Знаете — такие озабоченные? Приятели Макса… И еще была одна девушка, ну, совсем полоумная! Они все напились, да еще были под кайфом. Понимаете? — Она схватилась руками за виски и заговорила вдруг очень хрипло. — Вы даже представить себе не можете, что они делали! Какая-то случка, гадость, гадость! Эти типы, они больные! Только подумать об этом, и то тошнит!.. — Дженни выпрямилась и перевела дыхание. — Через день, получив письмо от секретаря Макса Дойла, что я, мол, не подхожу для Лас-Вегаса, я сразу же побежала к Шарлю, хотела его повидать…
— Почему не назавтра, а только через день?
— Что вы — назавтра… Когда меня привезли оттуда утром, я была просто полумертвая… Целые сутки приходила в себя…
— Шарль Вале отказался вас принять?
— Да сколько б я ни приходила, его никогда не оказывалось дома. Я уж и записку консьержке оставляла, писала, чтоб позвонил. А он не звонил. Ждала, ждала… Несколько дней прошло. Ничего! Тогда я опять туда пошла, но уже в восемь утра… — Она стиснула руки так, что суставы побелели. — Я была как ненормальная. Ей-богу, если б консьержка не помогла ему со мной справиться, я б ему выцарапала глаза! Вот…
Тьебо поднялся, прошелся по комнате.
— И вы собирались все это рассказать журналистам?
Взгляд, который Дженни подняла на комиссара, заставил его пожалеть о вопросе.
— Я такая, какая есть, господин комиссар. Может, и ничего особенного, в ваших глазах, но у меня еще осталось немножко стыда. Ребятам из «Стар» я, конечно же, как смогу — расхвалю Шарля…
— Простите меня, Дженни. Пожалуйста.
— Да ладно, ничего, господин комиссар.
— Последний вопрос. Где вы были позавчера между 21.30 и 22 часами?
Печаль отступила, кошачья мордочка просияла.
— Здесь, господин комиссар, и не одна… — Нежным голоском, в котором чувствовалось некоторое волнение, Дженни уточнила: — Его зовут Марк Бюржье, он работает в кафе-театре «Железный горшок», и как раз позавчера у него был выходной.
Глава 8
В коридоре следственной части было людно. Проходили подозреваемые в сопровождении охраны, беседовали с адвокатами обвиняемые, мелькали секретари суда с папками дел…