Иллюзии
Шрифт:
– Вполне, – сказала Кьюсак. – Если здесь имели место нарушения, я обязательно найду их.
Вилли рассталась с ним со спокойным чувством. Если он так сказал, он действительно сделает все, что может. Во всяком случае, у нее сложилось такое впечатление.
Вилли твердо решила выиграть процесс. Это значило для нее несколько больше, чем просто успешно завершить свое первое самостоятельное дело, и Мэрион была для нее более близким человеком, чем обычный клиент. Все, чего хотела Вилли, о чем она мечтала, – это повернуть дело так, чтобы судья увидел несправедливость теми же глазами, какими
И, кроме того, она хотела заработать достаточно денег, чтобы вернуть свой долг Джедду Фонтана.
ГЛАВА 7
Этот день принес удачу и огорчения одновременно. Ларри Кьюсак напал на след мелких измен Харви и обнаружил одну серьезную. В квартире с видом на Чарлз-ривер в Бостоне уютно жила некая леди. Оказалось, что квартира принадлежит "Марко Интерпрайзиз", а счета этой женщины проходят в отчетности корпорации. Кьюсак раздобыл также ее телефон.
– Отлично, – сказала Вилли. – Это станет причиной развода. А что вы узнали о мошенничестве Харви? Я хочу представить его не только как неверного супруга, но и как жулика.
– Терпение, адвокат. Этот человек, может быть, и жулик, но не дурак.
– Найдите улики, Ларри. Поезжайте, если необходимо, на Бермуды, но добудьте то, что мне нужно.
– Расслабьтесь, адвокат, – спокойно сказал Кьюсак. – Даже самые умные делают иногда ошибки. А находить их – это как раз то, что я умею делать лучше всего.
Вилли верила, что Кьюсак выполнит свое обещание.
Когда она сообщила Мэрион, что развод обеспечен, та казалась больше пораженной и озадаченной, чем обрадованной.
– Женщина? – повторила она, когда Вилли сообщила ей причину развода. – У моего Харви есть женщина?
– Извините, – сказала Вилли. – Я знаю, как тяжело слышать подобное. Но все уже в прошлом. Мы собираемся выиграть процесс, Мэрион. И он заплатит за все...
Вилли говорила долго, стараясь поднять настроение Мэрион, заставить поверить в собственное будущее, но все равно, когда они прощались, Мэрион едва сдерживала слезы.
Вспоминая, как Харви запросто положил руку ей на колено, Вилли трудно было поверить в то, что его жена ни о чем не подозревала. Вот точно так же Джинни не хотела верить в дурные качества Нила даже после того, как он сделал ее своим партнером в грязных извращенных сексуальных играх.
"Я никогда не допущу, чтобы такое случилось со мной, – думала Вилли. – Если я никогда не встречу доброго и скромного мужчину, лучше пусть их не будет у меня вовсе".
Пора было одеваться, ей предстояло свидание с Ником, но Вилли с трудом старалась поднять себе настроение. В общении с Росситером она принимала спокойный и легкий тон. Это не значило, что она относилась к нему как-то легкомысленно и несерьезно. Просто он сам принадлежал к категории мужчин, которые охотно одолжат сотню долларов, помогут найти приятелю работу, но терпеть не могут эмоциональной суматохи и всячески ограждают себя от нее, не желая никого впутывать в свою личную жизнь.
Все это как нельзя лучше подходило Вилли. Она чувствовала себя свободной и получала удовольствие от такой легкой, ни к чему не обязывающей связи.
Принимая
После душа она растирала себя толстым белым полотенцем до тех пор, пока кожу не стало пощипывать. Потом она мазала лицо кремом – любимое мамино занятие, и наносила макияж. Вилли заметила, что, вопреки своей воинствующей независимости, когда в ее жизни появился мужчина, она начала проводить больше времени перед зеркалом.
Закончив с косметикой, она одела шелковый комбинезон синего цвета, который казался почти электрик на фоне ее загорелой кожи и медных волос. Вилли вполне удовлетворил ее внешний вид, и она решила, что выглядит вполне подходяще для вечера, посвященного годовщине газеты "Виллидж крайе". Она сбежала вниз, чтобы поймать такси. Конечно, выходить с Ником гораздо приятнее, но это уже внесло бы в их отношения некую обязательность и точность – каждый раз он должен был бы заезжать за ней в определенное время.
Вечеринка была в "Миранде", одном из новых ночных клубов, появившихся в Сохо. Когда такси свернуло на Грин-стрит, Вилли заметила группу ребятишек, толпившихся у клуба в надежде увидеть какую-нибудь знаменитость.
Вилли показала швейцару свой пригласительный билет, и один из подростков крикнул ей:
– Эй, вы кто? Вы занимаете высокий пост?
– Я стараюсь, – с улыбкой ответила она. Освещения в клубе почти не было, зато оглушающе гремела музыка. Вернувшись из Италии, Вилли старалась более спокойно относиться к уровню децибелл, следуя велениям времени. Одежда присутствующих вызывала у нее улыбку. Недавно оперившиеся юнцы щеголяли в узких джинсах, кроссовках и кожаных шнурках вместо галстуков.
Внутри клуб напоминал лабиринт, и Вилли пришлось дважды спросить, прежде чем ей удалось обнаружить, где расположилась "Крайе". Этот зал был похож на освещенную розовым светом музейную комнату с фотографиями и произведениями поп-искусства, выставленными под стеклом.
Ник о чем-то увлеченно беседовал с молодой девицей в гофрированном платье, явно проявляя к ней интерес, но, как только он увидел Вилли, сразу пошел ей навстречу.
– Я не оторвала вас от чего-нибудь важного? – с иронией спросила она, удовлетворенно отметив про себя, что не испытывает в отношении его никакого чувства собственника.
– О, это довольно оригинальный цыпленок. Мы, литераторы, имеем свои слабости. Потанцуем?
Музыка играла супермодная. Ник танцевал с той же легкостью, с какой занимался любовью. Вилли заметила, что девушка в гофрированном платье с завистью смотрит на них, и что несколько женщин, стоящих в стороне, также с интересом поглядывают на Ника и с пренебрежением – на нее.
– Вы пользуетесь здесь успехом, – заметила Вилли. – Если бы взгляды могли убивать, я уже лежала бы на полу.
Явно ободренный комплиментом, Ник сделал несколько сногсшибательных движений и закончил танец под всплеск аплодисментов.