Иллюзия хрупкости
Шрифт:
– Я не хочу коротких романов.
– Почему? Сейчас все это делают, ведь на дворе не средневековье. Девушкам нравится быть свободными, – Джордж покосился на сидящую впереди Бо.
– Потому что я не хочу пропустить своего принца. А то вдруг он прискачет на своём белом коне, а я тут барахтаюсь в какой-то луже с очередным непонятно кем, такая вся свободная. Вот он и подумает, что я не принцесса, а свинья. Вот вспомним классику, Ганса Христиана Андерсена, например. До сих пор не могу забыть желания набить морду принцу из очередной его милой сказки, который сначала соблазнял принцессу, выторговывая поцелуи за красивые безделушки под видом замарашки, а потом её
– Понятно, ты, как и другие такие же красотки, ищешь богатого, да? – с долей враждебности поинтересовался он.
– Во-первых, это моё личное дело, кого я ищу. Но я могу точно сказать, что не тебя. И вообще, я спать хочу, – Кристина выбросила опустевший стаканчик в кулёк, прикреплённый к сидению. Возле каждого стула повесили по пакету, чтобы студенты не замусорили автобус.
Демонстративно зевнув, она отвернулась от парня, уткнувшись щекой в ледяное стекло.
На этот раз засыпать было ещё тяжелее. Тёмно-серый сумрак, словно туманная пелена, окутывающая горные вершины, погрузил её в состояние паники и неуверенности, будто она заблудилась в дремучем лесу, полном призраков и убийц.
Уже сквозь сон она осознала, что на этот раз, возможно, увидит больше, чем ей бы хотелось… Наверное, из-за этого проклятого кофе, но было слишком поздно выдёргивать себя из сна, так как она уже провалилась в эту пропасть.
Перед внутренним взором появился пустынный зал, тоскливый, вызывающий ощущение неясной тревоги, как большинство общественных помещений, когда они вдруг оказываются пустыми – на выходные, рано утром или ночью. Внезапно обыденные очертания предметов сменились невозможно яркими пятнами крови на полу. Даже во сне ей показалось, что она вновь смотрит незабываемый фильм «Город грехов», где всё вокруг чёрно-белое, только некоторые, особенно важные детали, остаются цветными.
«Я вполне могу представить, что это не кровь. А к примеру, варенье. Кизиловое, – вновь подумалось ей. – Я просто заболеваю и хочу чаю с вареньем, поэтому мне и снится вот такая вот гадость», – пыталась утешить она себя на грани сна и бодрствования.
«Не говори глупости, – отозвался внутренний голос, неприятно и резко, словно окрикнул зарвавшегося малолетку, чтобы приструнить, заставить хорошо себя вести. – Мы-то знаем, что было, а чего не было. Как шахматная доска, все клетки чётко разграничены: чёрное и белое. Только у нас тут серое и красное».
«Ох, прекрати! Это уже не смешно. К чёрту! Это МОЯ голова, а не очередной роман Стивена Кинга с раздвоением личности и голосами в голове», – не осталась она в долгу.
Кристина проснулась от того, что ударилась лицом о стекло. Она откинулась обратно на сидение, потирая пострадавшую щёку, и лениво раздумывая о том, как был бы счастлив Джордж, если бы она разбила нос. Или Изабель.
Потирая тонкий носик, Кристина вновь вспоминала приснившуюся муть, ощущая себя так, словно пытается вытянуть тонкую ниточку из запутанного клубка.
Конечно, она прекрасно понимала, какое именно воспоминание могло вызвать этот сон, но
Ей ведь уже приходилось терять память, и это было мучительно. Она ненавидела неопределённость, но с другой стороны, слишком сильно боялась, что не переживёт страшную реальность, того, что с ней на самом деле случилось. Дважды.
Возможно случилось, а, быть может, и нет.
Через некоторое время она почувствовала, что автобус остановился.
– Мы уже приехали? – обратилась она к тоже дремавшей Бо. Та зевала и выглядела бледной и подавленной. Особенно в тускло-сером свете пасмурного осеннего дня.
– Что? – девушка глянула на наручные часы. – Нет, ещё часа три надо ехать. Может у нас тут кофе-пауза?
– Тоже неплохо, я бы выпила чего-нибудь горяченького, – Кристина зевнула, прикрывая рот ладонью. – Знаешь, обычно, когда я рано просыпаюсь или меня будят, то уже не могу уснуть. А тут просто всё время спать хочу, причём жутко. Я заснула и даже лицом об стекло ударилась. Можешь радоваться, моя красота немного испорчена.
– Ну, мне для полного счастья этого мало. Вот если бы ты была вся в шрамах и ранах, то да. А ещё лучше – где-нибудь на мусорке, расчленённая, – хмыкнула девушка. – Извини, дурацкая шутка, просто у меня почему-то до жути отвратное настроение. Такая тоска на сердце – хоть волком вой.
– Возможно, потому что ты впервые уехала так далеко от родителей? Это же впервые, ведь так?
– Я не была домоседкой, но да, наверное, – девушка покачала головой. – Мерзко как-то на сердце. Поэтому нужно выпить кофе, чтобы стало ещё гадостнее. Ненавижу полутона. Быть может, так я быстрее справлюсь с депрессией, если сразу дойду до её пика. А может, у меня какая-нибудь смертельная болезнь, и организм пытается таким образом подать мне знак, что уже пора писать завещание.
Бо встала с кресла и подождала, пока Кристина не присоединится к ней, а затем они обе спустились вниз, на первый этаж, где и обнаружили большую часть студентов.
Многие вышли на улицу, кто-то курил, другие просто собирались группами и болтали. Кто-то бежал к туалету на заправке, другие туда же, но что бы купить перекус.
– Вот ненавижу я такие сборища, – Бо передёрнуло. – Сразу представляется деление территории. Мол, против кого дружим сегодня? И вечно, знаешь ли, дружили против меня. Тебе, конечно, этого не понять, – девушка с некоторой злостью уставилась на Кристину. – Ты ведь красотка. И вроде не полностью тупая. Хотя это и не важно, важен пункт первый. То, что ты очень привлекательная – прямо идеал современного эталона – это факт. Думаю, до твоей старости этот идеал продержится, так что тебе можно не волноваться. Да и любая красота всё равно видна, – Бо вздохнула. – Вот если рассмотреть сейчас красотку актрису Шерил Ли, сыгравшую в "Твин Пиксе", то она бы показалась недостаточно худой, с округлым, а не вытянутым, овальным личиком. Но всё равно она красавица. На все времена, так сказать.
– Да ну, может, они ещё не успели обсудить список жертв на ближайшие пару недель, – Кристина хлопнула её по плечу. – Не кисни, ещё успеешь. Вот когда приедем, сразу можно будет начать переживать. К тому же университет – это тебе не школа. Все больше зациклены на учёбе, чем на сокурсниках. Так что вряд ли тебя кто-то будет особенно доставать.
– А вот и бесплатный кофе, – пробормотала Бо, приблизившись к небольшому подносу, установленному на столике возле лестницы. Там стояли пластмассовые стаканчики с кофе и чаем. – Ага, чай – это где пакетики торчат.