Иллюзия игры
Шрифт:
Юрка Храпов невольно рассмеялся. А когда представил, как Марк Паулс с глубокомысленным видом строит из кружочков свой отель на берегу Черного моря, не обращая внимания на возмущение крупье, смех его стал еще громче. Быть может, в нем звучали нервные нотки, но Юркина реакция разрядила обстановку, накалившуюся после заявления Марка.
– Черт с вами, убедили, – согласился Паулс, возвращаясь на место. – Продолжаем!
Игра пошла своим чередом. Ставки росли, и росли башенки фишек рядом с игроками. Они выстраивались одна за другой, словно созданные забавляющимися детьми, –
Отчасти так оно и было, поскольку идея с фишками полностью принадлежала Андрею. И он первым начал практиковаться, выкладывая из них последовательность карт в колоде.
Все началось с ерунды. Арнольд от скуки достал из сумки целый мешочек фишек, купленных в одном из эстонских казино, и развлекался, перекидывая их в пальцах. Андрей подсел ближе, сперва просто следя за его мастерскими проделками. Но жетонов было много, и, задумавшись, он стал вынимать из колоды по одной карте и класть на нее фишку, подбирая подходящую по цвету.
Дама червей, дама пик… Красная фишка одного номинала, зеленая фишка такого же номинала. Крестовый туз – черный жетон. Бубновая десятка – оранжевый. Истратив половину колоды, Андрей обнаружил, что жетоны закончились, и спросил Арнольда, нет ли у него еще. Вместо Арнольда свои фишки принес Юра Храпов. Когда и они подошли к концу, Бондарев вырезал кружочки из картона и раскрасил фломастерами. Над ним посмеивались, но он был так углублен в свое странное занятие, что его оставили в покое – Умник и Умник, что с него взять! Пускай себе умничает.
На следующий день перед Андреем была разложена вся колода, и на каждой карте лежала фишка (а на некоторых – по две). Бондарев внимательно посмотрел на них, вздохнул и закрыл глаза. Перед его мысленным взглядом появились дамы и короли. Андрей приказал себе перевернуть их вверх «рубашкой» и представил на каждой «рубашке» соответствующую фишку.
Открыв глаза, он убедился, что с первого раза все воспроизвел правильно.
Он снова внимательно посмотрел на карты, закрыл глаза и представил десятки и девятки. И снова попытался вспомнить, какие фишки стояли на этих картах.
Открыл глаза. Посмотрел на десятки и девятки, лежащие на столе, и удовлетворенно улыбнулся.
Через три часа повторений Бондарев помнил всю колоду. Ему даже не потребовалось ничего записывать.
В основе его замысла лежала мнемоника. Андрей разработал простую систему, согласно которой каждой карте соответствовала определенная фишка или их комбинация. В игре это выглядело так: участник получал карты, выкладывал их значения из фишек, затем докупал новые – и снова выкладывал, сбрасывал, и так до тех пор, пока крупье сдавал ему карты. То же самое делали остальные игроки.
Сыграв, они возвращали карты крупье, и после этого самая важная роль отводилась именно ему.
Если бы крупье перетасовал колоду, это означало бы, что все усилия игроков тщетны. Значит, он должен был лишь сделать вид, что тасует ее, и снова раздать карты, оставив внизу те, которые уже
Через несколько кругов на руках у крупье оказывалась колода, в которой игрокам был известен весь порядок карт. Любой человек, запомнивший систему Бондарева, мог уверенно сказать, посмотрев на горки фишек рядом с участниками игры и зная, с какой нужно начинать отсчет, какая карта выпадет следующей. Потому что они помнили всю колоду.
Для обычного человека это казалось практически нереальным, но шулерам уровня Арнольда запомнить последовательность пятидесяти двух карт не составляло особенного труда. Чуть сложнее пришлось тугодуму Василию, но в итоге и он справился.
Крупье заново сдавал карты, но теперь уже все игроки знали, кому что досталось. Исходя из этого и делались ставки. С таким же успехом можно было играть открытыми картами, за одним лишь исключением – в таком случае участники этой странной игры пробыли бы в казино не больше минуты.
Вся система Бондарева была рассчитана лишь на одно – на обман наблюдающих инспекторов и контролеров. Он знал, что простой сговор крупье с клиентом неэффективен и легко раскрывается. Инспектор внимательно следил за тем, правильно ли ведется игра. Вздумай крупье приписать своему напарнику, пришедшему под видом клиента, несуществующий выигрыш, игроку не дали бы даже выйти из здания казино с полученными деньгами. Андрей слышал о том, что в Москве работали группы, подкупавшие всю цепочку наблюдателей, от инспектора до менеджера, включая пит-босса, но такой подход казался ему грубым и небезопасным.
В их же случае все было не так: окружающие видели обычную игру, и им в голову не приходило, что в действительности крупье работает заодно с игроками. Иллюзия игры – так назвал этот процесс Андрей Бондарев по прозвищу Умник.
Потому что никакой игры не было. Были только ловкость рук и хорошая память.
Крупье сдает карты. Каждый выкладывает фишками свою «раздачу». Все запоминают, какие карты возвращаются в колоду. Это нужно было лишь для одной цели – знать, что за комбинация в следующей игре выпадет самому крупье, потому что он единственный, кто не может показывать фишками свои карты.
Когда Андрей поделился своим планом с остальной группой, у Марка Паулса загорелись глаза. Он первым понял, какую выгоду может принести затея Умника. При удачном стечении обстоятельств игроки и крупье разыгрывали бы одну партию за другой, дожидаясь выпадения самой выигрышной комбинации у одного из игроков, а потом повторяли бы все заново. «На одном столе можно трижды взять по максимуму…»
– Обдумай все как следует и скажи, что необходимо для этой игры! – нетерпеливо приказал Паулс.
И вот тут-то на первый план снова вышел крупье. Бондареву требовался человек, способный хладнокровно схитрить под носом у проверяющих и десятков камер, наблюдающих за ним с разных сторон. Он должен был обладать быстрой реакцией, отменной выдержкой, иметь руки шулера и к тому же быть заинтересованным в том, чтобы работать с группой Марка.