Иллюзия Истории
Шрифт:
— Отец в Нью-Йорке владеет преуспевающей фирмой по импорту тканей. С сыновьями отличные отношения. Он щедро оплачивал учебу Роберта, который за две недели до смерти получил хорошую работу сразу в двух университетах Америки.
— Все равно ранчо слабый повод для убийства, — сказал Вудс, заводя мотор форда. — Вот что, Старк, поехали в управление, надо позвонить в Вашингтон. На ранчо съезжу сам. Но до моего возвращения ничего не предпринимать.
Вудс развернул машину и нажал на газ.
— А за доком все же понаблюдайте, не помешает. Результатами поделитесь, когда вернусь в город.
— Тоже
— Нет, Браун уравновешенный трезвомыслящий человек, но в создавшейся ситуации любая информация будет полезной. И должен предупредить, комиссар — дело гораздо серьезнее, чем кажется. Будьте внимательны и осторожны.
2
Сорок семь миль пустынной, плохой дороги форд преодолел за два часа. Липкую от жары асфальтовую полосу окружал скупой пейзаж плоской земли, покрытой выгоревшей на солнце травой. Потом дорога превратилась в глинистое полотно, полезла в горы, запетляла среди холмов, облепленных кустарниками диких ягод. Наконец, в наступивших сумерках, снова выбравшись на ровное плато, Вудс увидел ранчо Perro Caliente. Ухабистая дорого обрывалась в ста ярдах от дома. Оставив машину, он направился по узкой тропинке к огням в окнах. Широкий сруб с остроконечной крышей образующей второй мансардный этаж располагался в гуще неохватных деревьев. К двери вело крыльцо с короткой лестницей. Под окнами, прислонившись к стене, стоял велосипед.
После долгого стука дверь отворил высокий худой бледный юноша в короткой замшевой куртке. Он недоуменно уставился на незнакомого человека завалившегося ночью на одинокое ранчо.
— Специальный агент ФБР Вудс, — представился незваный гость. — Вероятно, вы Фрэнк, брат Роберта Оппенгеймера? Примите искренние соболезнования, мистер Оппенгеймер и простите столь позднее вторжение, но обстоятельства дела потребовали встречи.
Юноша сильно смутился, но взял себя в руки, молча кивнул, пропуская фэбээровца в дом. Они прошли в большую хорошо освещенную гостиную. Вудс внимательно осмотрел расточительную для деревенского дома обстановку. Новая добротная мебель в нью-йоркском стиле, дорогой ковер на полу, дубовый книжный шкаф с внушительной научной библиотекой. Боком к шкафу стоял письменный стол с резными ножками, за которым, видимо, работал Роберт.
Фрэнк сел на диван, Вудс расположился в кресле напротив. От него не укрылось нервозное поведение младшего Оппенгеймера. То и дело он бросал быстрые испуганные взгляды на агента, ерзал на диване, теребил пуговицы курки.
— Вы живете один? — спросил Вудс.
Реакция на невинный вопрос просто ошеломила. Фрэнк подскочил на месте, побледнел еще сильнее и, казалось, вот-вот потеряет сознание.
— Что случилось парень? — пораженный Вудс взял мальчика за плечи, осторожно встряхнул.
Губы Фрэнка затряслись, глаза закатились под лоб. Вудс быстро отыскал кухню, принес стакан воды. Несчастный сделал несколько судорожных глотков, но прошло еще пара минут, прежде чем лицо парня порозовело и он открыл глаза.
— Как себя чувствуешь, Фрэнк? — участливо спросил Вудс.
Юноша отпил еще несколько глотков.
— Этой ночью приходил Роберт, — с трудом выдавил
Вудс насторожено впился глазами в вымученное лицо подростка. Уж не рехнулся ли бедняга?
— Не беспокойтесь, я в своем уме, — сказал Фрэнк глухим голосом.
Впрочем, Вудс и сам видел, что он в порядке. Тем хуже! Мало того загадочного кошмара в морге, так еще похождения покойника! В мистику Вудс не верил. Просто кто-то здорово морочит голову. Умный хладнокровный убийца изобретательно заметает следы, уводит следствие в мистические бредни для наивных слабонервных дурачков. Например, можно загримироваться так, что ночью даже родная мать не увидит подделки. Вот бедный мальчишка и наделал в штаны. Только ради чего такие сложные маневры? Вудс задумчиво покачал головой. Да, дело оказалось непростым. Послезавтра здесь уже будет работать спецгруппа следователей и экспертов из научно-технического отдела. Но встретить их надо не с пустыми руками.
— Расскажи все по порядку. Начни с того, как и почему приехал на ранчо.
Фрэнк несколько раз провел ладонями по лицу, словно умылся. Было видно, как ему не по себе и трудно собраться.
— Месяц назад Роберт вернулся из Европы. Погостил неделю у родителей в Нью-Йорке. Когда пришло письмо из Калтеха с контрактом на должность ассистента профессора, Роберт выехал в Калифорнию. По телефону сообщил, что подписал контракт с Калтехом и Калифорнийским университетом в Беркли на три года. Но врачи обнаружили туберкулез, посоветовали пожить пару месяцев в Нью-Мексико.
Фрэнк замолчал, тяжело вздохнув.
— И он нашел ранчо Perro Caliente? — решил нарушить тягостное молчание Вудс.
— Да, оно понравилось Роберту, — откликнулся Фрэнк. — Он попросил отца прислать мебель для обустройства. Почему-то Роберт был рад возможности пожить в деревенской глуши. Говорил, что спокойно обдумает одну серьезную работу, подготовит лекции. Пригласил меня приехать пожить с ним это время. Обещал подготовить к колледжу.
— Тоже собираешься стать физиком? — спросил Вудс.
— Да, брат говорил, что способности есть, — смущенно улыбнулся Фрэнк.
Замечательно, подумал Вудс, мальчишка окончательно пришел в себя. Он поднялся с кресла, подошел к книжному шкафу, осмотрел ровные ряды книг с мудреными названиями.
— Значит, Роберт жил на ранчо один?
— Да, но он нанял экономку, индианку навахо. Она должна приехать на днях.
— Здесь есть индейцы?
— Резервация навахо в пятидесяти милях к северу.
— Вот оно что! Очень интересно! — довольно воскликнул Вудс. — И что же было дальше?
— Родители без проблем отпустили к брату. Позавчера в восемь утра поезд из Нью-Йорка прибыл в Санта-Фе. В ресторане у вокзала позавтракал, нанял машину и около двенадцати был уже здесь. Когда вошел в дом, поразила неестественная тишина, можно сказать зловещая. Вначале показалось, что Роберта просто нет дома. Я оставил вещи у книжного шкафа, прошел на кухню, вернулся через вторую проходную комнату, поднялся на второй этаж, прошел в спальню и сразу нашел его. Роберт лежал в кровати с безмятежным лицом спящего человека. Я так и подумал, он просто спит. Звал его, тряс, даже ударил по лицу. И только тогда понял — он мертв.