Иллюзия любви. Сломанные крылья

Дрёмова Ольга Валерьевна

— Да нет, какие гости? Я в перерыве домой забежала, кое-какие бумаги прихватить, вот мы с ним у лифта и пересеклись.

— И что? — Надежда выжидающе замерла.

— Испугал он меня до полусмерти. Прикинь, выхожу из лифта, а на площадке какой-то мужик в длинном плаще стоит. Я его сразу и не узнала, всё-таки пятнадцать лет прошло, что ни говори, а срок приличный.

— Он что, настолько изменился? — неожиданно для себя Надежда почувствовала, что её сердце забилось быстрее.

— Да нет, всё

такой же убогий, только седины полно, — махнула рукой Инуся. — И бороду зачем-то отрастил. Ты не представляешь: волосы белые, как мочалка, во все стороны топорщатся; борода, как у Хоттаба, чёрная; сам в каком-то немыслимом плаще до пят. Я думала, меня кондрашка хватит! — она округлила глаза и приложила руку к груди. — Только двери открылись, я выхожу из лифта, а он навстречу. Я чуть не завопила. Потом вижу — Тополь, просто он свою жидовскую морду поменял на лицо кавказской национальности. С доплатой, наверное. Вот я его и не узнала.

— Ну что ты несёшь? — поморщилась Надежда. — Морда…

— Твой Тополь никогда красотой не блистал, а с этой бородищей совсем уродом стал, вылитый моджахед пенсионного возраста. Ты его просто не видела, жуть одна! — упорствовала Инна. — Вот отсюда, — она указала на висок, — и по кругу всё равно как чёрная шерсть висит. Срамота несусветная!

— Что ты прицепилась к его бороде? — Надежда недовольно сдвинула брови. — Пусть отращивает чего хочет, это его дело. Ты мне лучше скажи, зачем он сюда приходил?

— А кто его знает, он мне не докладывал, — пожала плечами Инна.

— Вы что, даже не поговорили?

— А о чём мне с ним говорить? Поздоровались, кивнули друг другу да и разошлись.

— А ты не догадалась спросить, чего ему тут нужно?

— Я что, по-твоему, должна была вцепиться в двери лифта? — Инна помолчала, потом спросила: — Слушай, ты будешь очень против, если я подымлю ещё? — она взяла пачку с сигаретками со стола. — Они такие лёгкие, что ими не накуриваешься, одно баловство.

— Дыми сколько хочешь, — разрешила Надежда и, задумчиво посмотрев в окно, громко выдохнула. — Да… Жаль, что ты не смогла разузнать самого главного. Надо же, пятнадцать лет ни слуху ни духу, вдруг на тебе, объявился! Определённо Тополь что-то задумал, только вот как теперь узнать, что…

— А чего гадать, ты спроси — и всё, — просто посоветовала Инка.

— Как ты себе это представляешь? Где я его теперь возьму? Приду к нему домой и заявлю, мол, выкладывай, чего ты задумал, так, что ли? — Надежда криво усмехнулась.

— Зачем куда-то ходить? — уставилась на подругу Инна. — Ой, я же тебе не сказала самого главного! Он же просил передать, что послезавтра, — выходит, как раз сегодня, — часам к пяти — половине шестого он зайдёт снова.

— И ты молчала?! — в который раз поражаясь Инкиной безалаберности,

Надежда бросила на соседку укоризненный взгляд.

— Я же тебе объясняла: у нас на работе аврал, — пошла на второй круг Инуся. — Какой-то псих заказал очень дорогостоящий проект, денег отвалил немерено, вот мы и корпели над его заданием двое суток как проклятые.

— Я тебя когда-нибудь убью, — чувствуя, что сердце выбивает частую дробь, Надежда поднялась с табуретки, и вдруг лицо её побледнело. — Во сколько он обещался прийти, в пять?

— Ну да, в пять, или что-то около этого…

— Вот это номер… — колени Надежды ослабели, и она была вынуждена опуститься на стул.

— Ты чего? — Инуся беспокойно заёрзала на табуретке.

— К пяти должен вернуться Семён, — расстроенно проговорила Надежда. — Ты представляешь, что будет? Как я это переживу?

— Хо-хо… — Инка несколько раз растерянно моргнула, но потом вдруг на её лице появилась улыбка. — Знаешь что, подружка, не грузись, переживёшь. Когда-нибудь они должны были встретиться, а один раз за пятнадцать лет — это не так уж и часто.

* * *

— Надя, здравствуй… — ощущая, как по плечам и ключицам разливается холодная волна отвратительного волнения, Леонид напряжённо улыбнулся. — Можно мне войти?

— Заходи, раз пришёл, — Надежда распахнула дверь и отошла на шаг, впуская бывшего мужа в квартиру.

Вопреки ожиданиям, глядя на бывшего милого, она не ощутила ни радости, ни обиды, ни банального беспокойства, заставившего бы её сердце биться в учащённом ритме. К человеку, стоящему на пороге её дома, она не испытывала абсолютно ничего. Заполнив до краёв, мягкая ватная пустота атрофировала все эмоции. Надежда прислушивалась к себе и ясно понимала, что мужчина, когда-то любимый и любящий, был ей до странности чужим и безразличным.

— Наденька… — нервно сглотнув, Тополь переступил порог знакомого дома, и его сердце сжалось от тоски и боли. — Наверное, мой приход для тебя — полная неожиданность, тем более спустя столько лет…

— Что есть, то есть, — Надежда сложила под грудью полные руки и прислонилась спиной к дверному косяку. — Ну, что скажешь, Лёня?

— Я не знаю, что тебе сказать… — закусив нижнюю губу, Леонид поднял на Надю пронзительно-синие глаза, и его скулы нервно дернулись.

— Зачем ты пришёл?

— Я пришёл сказать, что люблю тебя, — непослушный язык ворочался с трудом, и где-то за ушами, возле самой шеи, пронзительно пульсировали наполненные кровью вены. — Я понимаю, что это звучит глупо, но мне всё равно. Ты вправе не верить мне, ты даже можешь сейчас, немедленно, выставить меня за дверь… — Тополь тяжело вдохнул и облизал губы. — Наверное, я выгляжу смешным и глупым…