Иллюзия преданности
Шрифт:
Терри сел прямо. Он ощутил на затылке чужой взгляд и с трудом сглотнул. Он чувствовал себя обманутой бесхвостой лисой из детской сказки с деревянной курочкой в зубах. Как вышло, что он сам отдал пушистый хвост за деревянную курочку?
— Отставить. Пусть прощается. Но его величество хотел поговорить с Риамен наедине. Предупредите, что у него меньше времени.
— Я понял! — возвысил голос Терри, не желая слышать это во второй раз. А то ведь достанет ума и впрямь подойти на два шага ближе и повторить.
Терри хотелось
Одновременно с этим смысл его вопросов рассыпался, как зола на ветру. Он копил их, оттачивал до бритвенной остроты — и перестал ждать ответа, когда увидел мать раздавленной и потерянной. Подумал, что единственное, в чем они оба нуждались сейчас, — это запрещенные надсмотрщиком объятия…
— Я знаю, что тебе не разрешат писать письма, — через силу проговорил Терри. — Но если ты найдешь способ передать весточку… что у тебя все хорошо. Я бы хотел знать, как ты…
Неправильное слово «устроилась» костью застряло в горле. Мать не слушала его. Подняла голову и посмотрела сыну через плечо. На посеревшем лице появились, наконец, эмоции. Ее тонкие брови страдальчески надломились.
Терри обернулся и увидел короля в белом мундире с золотыми пуговицами. Он вошел в комнату и с легким стуком закрыл за собой дверь.
— О, не беспокойся об этом, племянник. Если уж Братоубийца находит способы передавать сообщения в Акато-Риору, несмотря на то, что за его голову назначена баснословная награда…
Терри встал, стараясь ненавязчиво придерживать рукой брюки, и поклонился.
— Мне очень жаль, что наша встреча произошла при таких печальных обстоятельствах, племянник, — расстроенно признался король, не спеша стягивая белые перчатки. Снял с головы фуражку, пригладил тыльной стороной ладони волосы на виске и вручил свои вещи надзирателю. Тот принял их беспрекословно, как само собой разумеющееся.
— Ты попрощался? Если тебе нужно еще несколько минут, не стесняйся — я подожду.
Терри оглянулся на мать, которая не отводила глаз от короля.
— Можно нам обняться на прощание? — спросил он. Лицо надзирателя перекосилось, он свел густые брови к переносице. Король широко улыбнулся и ответил прежде, чем гвардеец успел возразить.
— Разумеется.
— Ваше величество… — конвоир неуверенно глянул на безучастную Лассель Риамен.
Король жестом приказал гвардейцу замолчать. Добродушная улыбка стала еще душевнее.
— Я дозволяю, сотник. Не стоит беспокоиться.
Терри подошел к матери и подал ей руку, чтобы помочь встать. Она не сразу поняла, что он хотел. А когда ее узкая кисть невесомо легла на его ладонь, Терри поразился
Эта изменница с пустыми глазами, которая молчала, будто воды в рот набрала, не имела к ней никакого отношения.
— Прощай, мама, — глухо сказал Терри. Он отметил, что вырос на полголовы выше матери. В другое время это наблюдение вызвало бы в нем какие-то эмоции, но только не сейчас.
— Прощай, — эхом отозвалась она и первая опустила руки.
Терри прошел мимо короля и гвардейцев, низко опустив голову. Никто не нарушил неловкую тишину, какая возникает, когда при сцене, не предназначенной для зрителей, присутствуют посторонние. Гвардейцы, должно быть, хорошо видели, что никаких запрещенных писем, оружия и даже веществ он матери не передавал. О чем думал король, какие слова ожидал услышать от «племянника» — Терри не знал. Промолчать было проще. Он взялся за дверную ручку.
— С ремнем ты неплохо придумал. Или Алпин подговорил?
Терри остановился.
— Нет, ваше величество.
— Я понимаю, что ты чувствуешь. Я чувствую то же самое, — искренне сказал король. Он задумчиво прокручивал на пальце массивный перстень с аметистом. — В жизни случаются события, которые ты не можешь принять и изменить не в силах. Именно они ранят больнее всего.
Терри еще раз низко поклонился и вышел в коридор.
Его ждали.
Глава вторая. Рыба, которую никто не съест
Не успел Терри отойти от двери, как рядом оказались те двое, в костюмах.
— Господин Риамен, не уделите время? Нам необходимо побеседовать наедине. Надеюсь, у вас нет неотложных дел.
Терри аккуратно высвободил локоть, за который его вежливо придерживали цепкие пальцы. К нему подошли против света. Он не мог различить черты лица, но даже в полумраке кожа незнакомого мужчины выделялась аристократичной бледностью. Да и светлые волосы, аккуратно зачесанные на затылок, даже в темноте нельзя было принять за черные.
В двух шагах дальше по коридору оказался небольшой холл с широким окном. Рядом с диванчиком, обтянутым зеленым сукном, стояла пара красных глиняных горшков, из которых в разные стороны тянулись тонкие зеленые ветки пятилистника.
Терри кольнула досада на законников. То не знаешь, куда от них деваться, то никого.
— Какая жалость, сиятельные господа! На меня сейчас как раз навалилась масса неотложных дел, — он не сумел сдержать горечь, и она вылилась безобразной ядовитой репликой, за которой тотчас последовало наказание.