Иллюзия Реальности

Призрачная Адельфина

Если на утро мы обошлись парой привезенных Адамом с собой батончиков, то в три дня пришлось отправится в общую комнату, где проводили время те, кому невмоготу оставаться в капсулах. Именно в общей комнате можно было раздобыть обед. Но Адам взял меня с собой неохотно. Теперь его желание прятать меня усилилось. Я же настояла на том, что среди военных не может быть угрозы, ведь Олва здесь нет.

Мы прошли в длинный коридор, который я уже видела вчера, а от него прямо к огромной двери. В коридоре было очень душно. Настолько, что создавалось ощущение, будто я вдыхаю горячий пар.

— Как же там снаружи,

если здесь так?

— Ужасно, — подтвердил блондин, — Но местные умудряются перемещаться между домами.

— Я заметила, они все смуглые.

Под ладонью Адама запищал очередной сканер и дверь с грохотом открылась. Мы вошли в достаточно просторное помещение с таким же тусклым освещением, как и в комнате. Мрачности добавляли и серые стены, отлитые как будто из бетона. В центре стояла огромная колонна, служившая опорой, вокруг нее установлены диваны и лавки. Но внимание привлекли книжные полки. Всего два стеллажа, но уже большой подарок. Даже в Андарионе подобная роскошь предоставлялась только в Дома Мира.

— Я могу почитать что-то из этого?

— Там безобидное чтиво, — Адам повел меня к стеллажу, минуя стойку с продуктами и плиты, на которых предполагалось готовить самим, — В основном изданное здесь же. Долгие дни без дела нужно чем-то заполнять.

— Их не проверяют на цензуру?

— Нет. Книги военных обо всем, кроме войны.

Я заметила много читающих солдат и еще одного, в самом углу комнаты. Но тот писал. Остальные же занимались своими делами. Многие обращали внимание на нас с Адамом. Причиной тому было не мое прошлое, а скорее то, что я женщина. На весь бункер здесь можно было встретить от силы трех представительниц прекрасного пола. Все они жены.

— Тебе не по себе? — тихонько спросил Адам, когда я взяла в руки одну из книг.

— Есть такое. Они смотрят на меня как на ископаемое.

— Любопытствуют. Ранее я был здесь один.

— Просто любопытствуют?

— Ранее я был здесь один. Перед распределением мои воины спрашивали, какой ты окажешься?

— Значит оценивают подхожу ли я тебе?

Блондин рассмеялся.

— Скорее, на что могут рассчитывать сами в свой час.

Одиночество самый серьезный бич военных. Еще в Андарионе я слышала отвращение в сторону защитников системы. Побывав в полях, я понимала почему. Не могут дамы, взращенные как цветы, перебираться по пустыне и ночевать в крохотных сарайчиках. Они созданы для уюта, красоты и воспитания детей.

Бабочка на обложке. Один в один как та, что в комнате. Я открыла книгу и увидела стихи. Они о пустоши, о свободе и о станциях. Вроде обычные детские, но с другой стороны…

«Они так желали мира на земле, что убежали с „мирной“ земли в одиночество»

— Идем, — потянул за руку Адам, — Надо приготовить поесть и вернемся обратно в комнату.

— Да, — рассеянно ответила я, вчитываясь в текст, — Конечно.

В общей комнате было относительно прохладно, но у работающих плит снова стало жарко. У меня проступила испарина на лбу, а Адам, искусно колдующий над сковородой, тоже слегка вспотел. Его белая футболка потемнела на груди и под мышками, а пряди волос упали ко лбу. Сейчас он улыбался, когда мне удавалось поймать его взгляд. Блондин даже смутился, переспросив, все ли так?

— Все так, — я поправила

ему челку и поцеловала в щеку, — Просто я понимаю, что запомню этот момент.

— У нас еще будет много таких моментов.

— Будет, — растянув губы в улыбке, я покосилась на книгу, — Конечно будет.

Пара ломтиков зернового хлеба на белой тарелке, яичница и паштет, сделанный руками Адама, украсил зеленый лук. Парень прихватил с собой две бутылки витаминной воды красного цвета из холодильника.

Мы направились обратно к себе и провели время за обедом. К вечеру я дочитала стихи неизвестного автора. Он сделал много отсылок к станциям. За все время в Андарионе и в Пустоши к огням в небе почти никто не обращался в разговорах. А неизвестный автор буквально помешался на них.

— Ты занят?

Адам отвлекся от монитора на деревянной плашке.

— Нет, я… Просто пытаюсь понять, как поступить правильно.

— У меня есть просьба, — Я забралась на кровать с ногами и взяла супруга за руку, — Перед тем, как ты попытаешься меня спрятать, я могу увидится кое с кем?

— Ты хочешь увидеть Эбена?

— Ох, Адам.

— Прости, я знаю… Просто, с кем еще здесь?

— С Розмари.

— Ты серьезно? Она ведь где-то у самых границ к чернеющим лесам. Там еще хуже, чем здесь.

— Поэтому я и хочу ее увидеть, — Адам наверняка устал от моих идей. Но у меня есть всего одна возможность увидеть Розмари и Деметру до того, как супруг отправит меня куда-нибудь далеко. Не удивлюсь, если под купол, — Кто знает, удастся ли нам увидеться с ней вновь.

— Я сделаю запрос и тогда мы выедем туда в первый же день, — Адам неодобрительно покачал головой и сжал губы, бросив взгляд в экран, — Я получил распределение в пограничную зону. Думал, скажу тебе после, но…

— Я знаю, — опередила я блондина, — Хорошо, что у нас нет детей. Похоже мы были бы безответственными родителями, рвущимися в самое пекло.

— Ты уверена, что нет?

В тусклом свете комнаты глаза Адама стали синими. Он испытывающее смотрел на меня, будто я знала больше, чем говорила.

— Адам, я не знаю…

Повисло молчание. Парень шумно выдохнул. Возможно, ребенок смог бы помочь нам обоим. Но я не чувствовала изменений в себе. Все осталось как было, кроме памяти, менявшей смысл существования день ото дня.

А еще эта книга…

Я не стала спрашивать Адама о станциях. Слишком много свалилось на нас, чтобы погружаться в историю Андариона и отстраненность станций от жителей планеты. К вечеру супругу удалось получить доступ к карте распределений. Стало ясно, что Розмари с супругом находится в поселении, а вернее секторе, который построен на подземной реке. Именно в этом месте выращивают фрукты и овощи, которыми питается город под куполом.

— Это не так далеко от нашего расположения, — Адам, улегся на кровать рядом со мной, а я забралась к нему на грудь, разглядывая карту на синей проекции, — Двое суток в пути, одна остановка с ночевкой. После еще день. Ты выдержишь?

— Я не сахарная, все перетерплю.

— Ты герой. Но после жарких дней земля долго остывает. Плюс мы поедем в военной машине. Будет укачивать. Спать придется в палатках.

— Не отговаривай меня, — промурлыкала я, задрав голову к блондину, тот поцеловал меня в нос.