Иллюзия страха

Демидова Дарья

Он пошел по следу. В конце прохода увидел размытый силуэт с серебристым сгустком эмоций в голове. Силуэт вскрикнул и кинул в него продолговатый предмет.

Он махнул рукой, отправляя предмет на стеллаж, и вернулся из мира сущности.

— Не подходи! — взвизгнула Маша.

Марк протянул к ней руку, но остался на месте.

— Мари, успокойся. Все хорошо. Это я — Марк Голицын.

Она размазала слезы по лицу и ещё сильнее вжалась в стену:

— Не подходи, — срывающимся голосом повторила она.

— Мари, я не причиню тебе вреда, —

он начинал нервничать, не понимая, как заставить девушку пойти с ним. — Помнишь сон… — осторожно начал он и, увидев, что Маша на секунду перестала трястись, продолжил: — Сон, Мари, где мы ехали в машине… Я тебя подвозил и рассказывал про акудзин и про то, где я раньше работал, про то, что вампиры едят суп с чесноком… Помнишь?

— Так это был не сон… — прошептала Маша.

— Нет, Мари, не сон, — он сделал шаг вперёд.

Зря. Девушка схватила с ближайшего стеллажа увесистый том и кинула ему в голову. Успел остановить книгу у самого лица. Взял ее в руку и глянул на обложку.

— Черт, Мари! Вы хоть знаете, что это бесценный экземпляр Врацлава Ношика! — с досадой воскликнул он.

Марк положил книгу на ближайшую полку и снова обратился к до смерти перепуганной девушке:

— Мари… Маша, я не причиню тебе вреда. Прошу, поверь мне. Я не монстр из сказок.

— Как и тот… Тот… у вас тоже глаза! — истерически взвизгнула она.

— Боги, я сейчас обожрусь!

Марк обернулся. За спиной стоял Ворон, и видно было, что он ел ее страх.

— Ворон, мать твою! Какого хрена? Уберись на хер отсюда! Я пытаюсь ее успокоить, а ты только усугубляешь! Убью, если кто-то тут ещё питается ей! Понятно?!

Ворон вернул глазам обычный вид и поднял руки, сдаваясь:

— Ладно-ладно, не ори. Я просто хотел спросить, что делать? Звать группу? К нам уже прислали Мишу. Хотят узнать, все ли нормально.

— Давай я сначала с ней разберусь, а потом со всем остальным?

— Ладно-ладно. Я понял, — примирительно сказал Ворон и исчез.

Марк сделал глубокий вдох, затем медленный выдох и повернулся к Маше:

— Мари, пожалуйста, давай спустимся вниз и спокойно поговорим…

Маша, все ещё дрожа от страха и заливаясь слезами, истерично замотала головой, напрочь отказываясь хоть как-то контактировать с этим существом.

— Мари, черт возьми! Он убил ее! Убил ещё двух девушек до нее! И дальше будет убивать! — взорвался он и тут же пожалел об этом.

Закрыл глаза, сжал кулаки и до зубовного скрежета стиснул челюсти.

— Он шел за мной… Я слышала… — пролепетала Маша и сползла по стене на пол.

Он открыл глаза и посмотрел на сжавшуюся на полу Машу. Она сидела вполоборота, обняв колени, и раскачивалась как помешанная.

Марк приблизился и опустился рядом. Осторожно коснулся ее волос. Замер. Реакции не последовало.

— Все хорошо, Мари. Мы уйдем отсюда туда, где безопасно. Вставай.

Он потянул ее наверх и выдохнул, поняв, что сопротивляться она уже не будет. Поставил ее на ноги, поддерживая, прижал к груди и прыгнул.

— Голицын,

это ещё что за… Это что, человек?! — взревел Константинов.

Марк не придумал ничего лучше, чем перенестись в отдел. Теперь он точно знал, что убийца не из своих. Все они были здесь уже несколько часов.

— Это не просто человек, — процедил он, крепко держа дернувшуюся в его руках девушку. — Это — свидетель. Труп в библиотеке. Мы в кабинете Кирилла.

Не дав начальству ничего ответить, он снова прыгнул.

В кабинете он усадил Машу на мягкий диванчик, стоящий возле окна, откинул с ее лица растрёпанные волосы и порывисто вздохнул. Надо было приводить ее в порядок, но как — он не знал. Вообще ничего не знал, кроме одного — пока не выяснит, что видела Маша, ни на шаг от нее не отойдет.

Он достал из шкафа, где Кирилл хранил сменную одежду, чистое полотенце и попытался стереть слезы с ее лица. Понял, что сухим ничего не сделаешь. Огляделся и увидел графин с водой на подоконнике и пару стеклянных стаканов. Смочил полотенце, обтер ей лицо и этим вроде немного удалось привести Машу в чувства. Затем вылил остатки воды из графина в стакан и приложил его к губам девушки.

— Ну давай, попей немного, — проговорил он, пытаясь не разлить воду на Машу, которую била крупная дрожь.

Наконец она сделала несколько больших глотков и закашлялась. Он подождал, пока пройдет приступ, сел рядом и усадил ее на колени, прижав к груди как маленького ребенка.

— Ничего, все будет хорошо, — шептал он, гладя ее по волосам и укачивая.

Но это не особо помогало. Она все равно тряслась, но хоть не вырывалась, и то хорошо.

* * *

Кирилл присел рядом с трупом Натальи и прикрыл глаза. Плюнуть, что ли, на это? Константинов ясно сказал, куда ему катиться. А там Лена и Каролина, по которым он так соскучился. Море, солнце и нет маньяка.

— Вот же гад, — выругался Миша Ростов, которого прислал Константинов.

— Поздравляю, у нас свидетель. — раздался за спиной голос Ворона, который ходил искать Марка. — Точнее свидетельница. Главное, живая свидетельница! Хоть и человечка.

Кирилл встал и посмотрел на друга:

— Студентка Марка?

— Она самая. Почуяли страх?

— Так это от нее? — присвистнул Миша.

— Ага. Она, короче, невменяемая пока, но это пока. Сейчас Демон ее в чувства приведет… если сам в чувство придет. Какой-то он слишком нервный.

— Он с ней спал, — сказал Кирилл, глядя в пустоту.

— Со студенткой?

— Нет, — Калинин махнул рукой в сторону трупа.

— У-у-у, а я и не знал, — протянул Ворон.

— Калинин! Почему не доложил?! — раздался голос Константинова из холла.

Кирилл хмыкнул и вышел из кладовки:

— Вы же сами сказали, что я уволен.

— Я? Сдурел, что ли? Я такое говорил? — обратился он к Богданову, который, как и Лежаков и ещё с десяток акудзин, был здесь же.

— Нет, Олег Дмитрич, не было такого, — отрешённо ответил тот.