Иллюзия свободы
Шрифт:
– Да, я припоминаю вас. Но зачем вы мне звоните?
– Несколько часов назад Константина доставили в больницу с множественными огнестрельными ранениями.
Все как будто замерло, и я поняла выражение "Земля уходит из-под ног". Я перестала чувствовать свое тело. Я забыла, как дышать. Мозг отказывался воспринимать полученную информацию. В руке я все еще крепко сжимаю телефон, из которого слышится обеспокоенный голос мужчины:
– Евгения, вы меня слышите? Евгения?
– Да? – Ели выдохнула я в трубку.
– Женя, понимаю, что вам
– Хорошо. – И я сбросила вызов.
Мир остановился. Не знаю, сколько времени уже сижу на полу, да и как оказалась на полу? Мой пустой взгляд был направлен в некуда. Я не понимала, что происходит. На телефон пришло обещанное сообщение, но я никак не могла заставить себя посмотреть на него.
– Малая! Все уже… – В комнату заглянула Татьяна, но осеклась на половине фразы. – Эй, Женя, что с тобой?
– В дядю стреляли… Он в больнице. – Слова прозвучали отстраненным механическим голосом.
– В какой больнице?
– В сообщении адрес. – Подруга выхватила у меня из рук телефон, посмотрев адрес она кого-то позвала.
– Алена Дмитриевна, ваш муж сейчас на работе?
– Нет, а что надо?
– Я сама поеду. – Поняв, чего хочет Таня, подала свой голос.
– Женя, туда ехать не менее восьми часов. – Пытаясь как можно мягче, обратилась ко мне Таня. – Ты выпила. Тебе нельзя за руль.
– Я не пьяна.
– Если тебя остановят, ты точно никуда не доедешь. Сиди здесь, сейчас все решим.
Умом я понимала, что подруга права, но мое сердце разрывалось и требовало действий. Таня ушла на кухню с остальными, что-то обсуждать. Я опять ушла в свои мысли, думая о том, что я трачу время в пустую вместо того, чтобы уже ехать. Через пятнадцать минут педагог-организатор подтвердила свою профессию.
– Одевайся, нас отвезет в больницу муж Дмитриевны.
– Нас?
– Я поеду с тобой.
– А дети?
– С отцом посидят. Так, сейчас заедем к тебе, возьмешь необходимые вещи и выдвигаемся.
Я молча встала и вышла из квартиры спиной чувствуя, что Татьяна идет следом. Все мои действия были на автопилоте, а что творится вокруг даже не замечала, не знала разошлись все или еще находятся в квартире.
Заскочив домой, я схватила дорожную сумку покидала в нее первые попавшиеся под руку вещи и выбежала на улицу, где в машине ждали меня Таня и Анатолий Петрович муж нашего педагога иностранных языков.
– Анатолий Петрович, спасибо, что согласились помочь мне.
– Евгения Максимовна, не стоит благодарностей! Я считаю это своим долгом. Как вы помните, я сам милиционер и прекрасно понимаю ваши чувства. На нашей службе может случится все что угодно, и к сожалению наши семьи страдают чаще всего.
– Все равно это не уменьшает моей благодарности к вам. Сейчас ночь, а вместо того чтоб быть с семьей и отдыхать, вы вызвались мне помочь, и я это очень высоко ценю.
– Не думайте сразу о плохом, вашего дядю доставили в больницу, сейчас за его жизнь борются, а значит есть надежда. –
Дальше мы едем молча, мне не хочется ничего говорить и ничего слушать. Я пытаюсь понять, как такое могло произойти? Костя часто ездит по командировкам с административными вопросами. После того как дослужился до полковника, он возглавил отдел и все его обязанности заключались в бумажках, он давно оставил полевые работы. Так, как так получилось, что в дядю стреляли? Что за командировка в этот раз была? Кто стрелял? Во что он ввязался? Кто мне даст ответы на эти вопросы?
Неизвестность меня убивает, мы едем слишком медленно, хотя спидометр практически зашкаливает. Внутри все разрывается, мне хочется кричать, мне хочется выпрыгнуть из машины и бежать, как будто так будет быстрее. Я не могу спокойно сидеть, я задыхаюсь. Это паника? Или отчаяние? Я открываю окно, несмотря на то, что сегодня холодная ночь, мне нужен свежий воздух. Мне нужно прочистить мозги, успокоить себя. Мне нужно взять себя в руки. Я никогда не паниковала, и сейчас не должна. Но Костя моя семья, кроме него у меня больше никого нет. Мы с ним столько пережили, я не могу его потерять. И не потеряю! Он выкарабкается! Он крепкий мужик!
Немного успокоившись я обратилась к водителю:
– Анатолий Петрович, пожалуйста, позвольте мне сесть за руль? Я не много пила, и алкоголь уже выветрился. Вождение меня успокаивает.
Как ни странно, мужчина припарковался на обочине и вышел из машины уступая мне место. Управляя машиной, я почувствовала хоть какое-то действие с моей стороны и это действительно меня успокаивает.
По дороге, к моему облегчению, нам не встретилась ни одна патрульная машина. Видимо нам сопутствует удача, если в такой ситуации можно так выражаться.
***
В больницу мы прибыли к девяти часам утра. Не смотря на усталость, я бегом отправилась к регистрационной стойке:
– Здравствуйте, к вам поступил Лыскович Константин, можно узнать, что с ним?
– Минуточку, – девушка за столом застучала пальцами по клавиатуре в поисках информации, – да, Константин Федорович поступил к нам в полпервого ночи и его до сих пор оперируют. Вы можете пройти в комнату ожидания, когда операция закончится к вам выйдет хирург. Комната прямо по коридору до упора и на лево.
– Спасибо.
Опять незнание, опять ожидание. Я хожу кругами по комнате, пока ко мне не подходит Таня и не протягивает мне стаканчик с кофе. Она знает, что я пью чай, но видимо она поняла, что сейчас мне нужен стаканчик крепкого кофе. Взяв напиток подошла к окну, за которым открывался прекрасный пейзаж, но он меня не интересовал.
Прошло несколько часов, а я все еще стою возле окна и пью третий по счету кофе. Подруга уснула на жестком неудобном стуле, а Анатолий Петрович поехал на поиски недорогого отеля. Вечером им надо ехать обратно, завтра на работу. Мужчина снимет комнату, выспится там, а после комната останется за мной.