Иллюзия убийства
Шрифт:
Звучит гонг, потом наступает полная тишина, и темная форма исчезает в ночном воздухе.
Странный гортанный звук вырывается изо рта мадам Си Ши, и, распрямившись, она смотрит прямо на меня.
Мадам открывает рот и неестественным мужским голосом произносит:
— Амелия…
— Несчастный! — выкрикивает леди Уортон. — Тебя убили! Господи, помоги! Тебя убили!
Она встает и хватается за грудь, ловя ртом воздух. Потом ее дыхание становится затрудненным, и леди падает на
— Сердце! Сердце!
Фредерик распахивает дверь в коридор, впуская тусклый свет в комнату, и срывает темную ткань с лампы у двери.
— Кто-нибудь, позовите врача! — кричит капитан.
Меня будто ударили обухом по голове. В шоке, словно пригвожденная к стулу, я не могу шевельнуться, говорить, в то время как вокруг леди Уортон разыгрывается драма. Парализованная чувством стыда и ударом судьбы, я не могу даже повернуть головы, когда ее светлость сажают в кресло-каталку.
Судовой врач склоняется над ней, а фон Райх вывозит ее из комнаты. Лорд Уортон надвигается на меня, а Фредерик вдруг оказывается рядом со мной и пытается сдержать его.
— Вы дьявол! — рычит на меня лорд Уортон. — Если эта нелепая затея убьет мою жену, ее смерть будет на вашей совести, и я добьюсь, чтобы вас отдали под суд.
— Оставьте ее в покое! — кричит ему Сара и обнимает меня за плечи.
Я не могу ничего сказать и только качаю головой, когда Фредерик выводит из комнаты разгневанного лорда.
Передо мной вдруг встает капитан.
— О чем говорил лорд Уортон?
Фредерик подходит к нам и отвечает за меня, а я сижу как парализованная.
— Нелли, Уортоны и господин фон Райх в Египте были свидетелями убийства человека по имени Джон Кливленд. Мисс Нелли Блай считает, что я каким-то образом замешан в том происшествии.
Я съеживаюсь, услышав эти слова.
— В тот самый момент, когда было произнесено имя Амелия, стало очевидно, что она устроила этот фарс, чтобы установить, кто убийца. Нелли Блай действовала из лучших побуждений.
— Чепуха! — Капитан пылает от гнева. — О чем вы вообще думали, когда затеяли это?!
Мне нечего ответить. Я погибла.
— Несчастная женщина, у нее сердечный приступ! — Сейчас капитан уже не сдерживает себя. — Вы могли убить жену английского лорда жестокой и бестактной шуткой. Все, что я слышал о вас, — правда. Вы смутьянка! — Входит его старший помощник, и капитан поворачивается к своему подчиненному. — Препроводите эту даму в ее каюту. Без моего разрешения вы не должны выходить оттуда, — приказным тоном говорит капитан теперь уже мне. — Я не позволю вам нарушать спокойствие на моем судне. Если вы не прекратите свои штучки, я буду держать вас на привязи.
Старший помощник капитана протягивает мне руку, но
— Я провожу ее вместе с вами.
Он подает мне руку, я медленно встаю и беру ее. У меня слабость в ногах. Я должна собраться с силами, чтобы не упасть.
Ченза, идущая впереди нас по коридору с вдовой Мердок, оборачивается и смеется.
— Каждый имеет свою цену! — выкрикивает она.
Я не представляю, о чем она говорит. Подавив позыв к рвоте, держась за Фредерика, я ковыляю как старушка.
Когда мы подходим к моей каюте, старший помощник капитана говорит:
— Прошу извинить меня, мисс Блай. Вы знаете, весь экипаж болеет за вас.
Я просто мотаю головой. Я подвела и их тоже.
Фредерик обхватывает меня и обнимает. Я позволяю ему прижать меня к себе, но не отвечаю тем же. Я совершенно опустошена эмоционально.
Он берет меня за голову:
— Я знаю, вами руководили чистые мотивы.
Я наклоняю голову, не в силах смотреть ему в глаза:
— Я идиотка. Меня нужно пристрелить.
— Капитан на это не пойдет. Я надеюсь. — Он улыбается.
— Спасибо, что вы заступились за меня. Вы настоящий джентльмен. Я не заслуживаю вашего участия.
Скрывшись в своей каюте, я закрываю за собой дверь и плетусь к кровати.
Я все еще сижу на ее краю, и перед глазами проплывает вся моя жизнь, когда Сара открывает дверь:
— Вода и хлеб для заключенной! — У нее бутылка шампанского и небольшой торт. — Ты будешь счастлива услышать, что леди Уортон не ушла в мир духов и даже не положена в лазарет, она велела доставить ее в их каюту.
— В их каюту? После того как леди Уортон кричала: «Сердце! Сердце!» Теперь я знаю, о чем шла речь, когда она сказала, что каждый имеет цену.
Сара ставит на стол мою тюремную еду и смотрит на меня:
— Леди Уортон сказала это?
— Нет, Ченза, та, что в красном. Она смеялась надо мной и сказала: «Каждый имеет свою цену».
— На кого она намекала?
— На Чи Линя, евнуха, рупора медиума, ее прислужника. Он выдал мой план другим не за «спасибо».
— А, тогда понятно.
— Что понятно?
— Почему сердечный приступ у леди Уортон был такой наигранный. Я умирала на сцене, когда мне разбивали сердце, более реалистично, чем она со своими патетическими стонами и вздохами.
Я хлопаю себя по лбу.
— Они меня подставили! Вся их компания. Меня нужно пристрелить за глупость.
— Не говори об этом так громко, дорогая. Капитан может услышать.
Часть девятая
ДЕНЬ ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ
На восток на «железном коне»