Иллюзия
Шрифт:
Игнорируя его, Ксевикан сузил глаза с подозрением.
– Ты нам поверишь, Малачай?
Ник дотронулся до медальона со святым Николасом и святым Кристофером на шее, который его мама дала ему.
– Думаю, попробовать поверить.
Ливия улыбнулась.
– Так и знала, что ты нравишься мне больше Адариана. Я в деле, - она бросилась к Нику и поцеловал его.
Ник быстро отстранился.
– Без обид, но пока ты здесь подобного не будет. Я занят, - по крайней мере он надеялся
– Ой, прости, - она приняла степенную позу.
Ник переключил внимание на Ксевикана, который пока ничего не сказал.
– А ты?
Он посмотрел на протянутую руку Ника, будто та его оскорбляла. Когда Ник уже было решил, что о скажет ему засунуть руку куда подальше, тот кивнул и пожал ее.
– Я предан тебе, Малачай, пока ты не предашь меня.
Калеб выругался, а затем пробормотал:
– Так и знал, что надо было убить тебя, когда была возможность. Мне плевать, что говорит твой папочка и какие у тебя оценки… урод.
Ник повернулся посмотреть на своего раздраженного приятеля.
– Ну же, Калеб. Тебе это хочется с ними сделать?
Он посмотрел мимо Ника и сцепился взглядами с Ксевиканом.
– Легко. И в этом случае я навсегда закрою этот вопрос, и никто не сможет поднять его снова.
Ксевикан что-то сказал Калебу на языке, не понятном Нику.
Калеб фыркнул.
– Молись, чтобы я не взял твой словесный топор войны и не зарыл его в каком-нибудь опасном месте, - он дернул подбородком в сторону Ника. – Мы можем закончить ритуал, пока не появится остальные твои дружки?
– Конечно. Что нам надо сделать?
Калеб посмотрел на Сими.
– Сим? Сделаешь мне одолжение и присмотришь за этой бандой, пока я свожу Ника на кладбище?
– Конечно, Акри-Калеб. Мы можем устроить вечеринку с мороженым барбекю, пока вы, почтенный акри будете делать то, что нужно.
Калеб бросил недовольный взгляд на Завида, Ливию и Ксевикана.
– Кажется мне, что я еще пожалею об этом, - и с этими словами они испарился, утащив с собой Ника.
Сими повернулась к ним, сияя клыкастой улыбкой:
– Итак, кто голоден?
– Я! – сказала Ливия с энтузиазмом. – Мы можем поесть?
– О, девочка-демон… Акри-Калеб любит поесть так же , как и Сими. Пойдем, дитя, и позволь Сими показать тебе лучшую еду в Новом Орлеане!
Девушки ушли, а Ксевикан задержался.
Когда Завид пошел за ними, Ксевикан остановил его.
– Что такое с этим Малачаем?
– Не знаю. Я только что сам к нему присоединился. Но он, кажется, неплохой. Даже достойный человек.
Он в этом уверен не был. Он больше не верил в достойных людей.
– Он с перебежчиком полу-даевой, чаронте, аамоном и тебе не
Завид рассмеялся.
– Погоди, ты еще увидишь его девушку арэля, чокнутую мать и двух опасных маньяков, которых он называет семьей. Приятель, да все в этом Малачае неправильно.
Ксевикан скривил лицо, переваривая это странное заявление.
– У Малачая есть мать и он ее не съел?
– Нет. Он молится на землю, по которой она ходит.
Это было даже необычнее дома, в котором они находились.
Не сказав не слова больше, Завид ушел за девушками.
Все еще сбитый с толку Ксевикан задержался на мгновение, чтобы усилить защитное заклинание вокруг дома Малфаса. Хотя и понятия не имел, зачем тратит силы, чтобы защитить того, кто его ненавидит.
Но все же, они был семьей.
Или по крайней мере так родились.
* * *
Ник трясся от холодного дождя, который поливал их, пока они стояли в центре темного кладбища. Резкий ветер дул почти со скоростью урагана.
– Так что у тебя с Ксевиканом?
Калеб замер, посмотрел на верх, прекратив вычерчивать круг маслами, которые принес.
– Я был одним из судей, отрезавших ему крылья и забравших его силу.
У Ника отпала челюсть.
– Что? Почему?
Калеб продолжил рисовать круг.
– Он нарушил клятву, предал братство и свою семью. Его нужно было приговорить к смерти. За это я и голосовал.
А вот это жестко, обычно Калеб не был таким бессердечным. Без хорошей причины.
– И что же он сделал?
Глаза Калеба стали оранжевыми глазами демона, светящимися в темноте.
– Он провел врагов за наши стены и позволил им уничтожить все, что было нам дорого.
Ника затошнило, когда он понял, что должно быть произошло.
– Так умерла твоя жена?
– Я не хочу говорить об этом, Готье. Скажем так, верить ему нельзя. Ни в чем. И особенно доверять тех, кому хочешь сохранить жизнь.
Ник понимал, что следует оставить эту тему, но не мог. Он хотел понять, почему кто-то может совершить такой ужасный поступок.
– Он сказал, зачем сделал это?
Калеб встал и посмотрел на него в темноте.
– Какая разница? Правда? Ты бы подверг мать опасности по какой-либо причине?
Нет. Он сомневался, что сделал бы это даже с Коди.
– Именно это и сделал Ксевикан. Он позволил, чтобы наши невинные семьи, наших детей перерезали во сне. Хладнокровно. А ты, - он произнес это слово, как самое мерзкое оскорбление, - Принял его как брата.
– Потому что ты мне о таком не рассказывал.
– А была бы какая-то разница?