Им придется умереть

Джеймс Питер

Сегодня ее дочь – и единственный выживший ребенок – Лора отправляется в Таиланд, а затем в Эквадор, взяв год перерыва в учебе. Они с Лорой редко расставались больше чем на пару дней. Они всегда были близки, но еще больше сблизились пять лет назад, когда возвращались в Брайтон из похода по Северо-Шотландскому нагорью.

Лору всегда укачивало в машине, и она села на переднее сиденье. После того как Ник отмотал свое за рулем их фургона «Бесси» марки «Фольксваген», Мэг сменила мужа, а тот пересел назад, к их пятнадцатилетнему сыну Уиллу, и уснул. Когда она притормозила из-за дорожных работ на трассе М1, сантехник, у которого даже не было страховки,

деловито переписываясь со своей девушкой, врезался в заднюю часть их машины, мгновенно лишив жизни Ника и Уилла. Они с Лорой выжили, травмы зажили, но их жизнь изменилась навсегда – к нормальному семейному быту было уже не вернуться. Мэг отдала бы все на свете, чтобы еще хоть раз провести даже самый обычный день с семьей. Конечно, в первые дни и месяцы после аварии, когда все вокруг казалось нереальным, друзья и родственники окружили их с Лорой заботой и вниманием, но жизнь продолжалась, горе следовало преодолеть, и с годами люди перестали говорить о Нике и Уилле.

Ни дня не проходило, чтобы Мэг не вспоминала родных и не размышляла о том, как могла бы сложиться их жизнь.

Мэг осталась дома, чтобы побыть с дочерью в их последнюю в ближайшие месяцы ночь. Лора накопила денег и вместе со своей лучшей подругой собиралась отправиться в путешествие, а потом начать учиться на ветеринара в Эдинбургском университете.

Ник, который работал в той же компании, что и Мэг, часто в шутку обсуждал с ней, какой будет их жизнь, когда Уилл и Лора покинут гнездо. Ник был оптимистом, и они строили всевозможные планы: может, самим взять отпуск на год, раз в юности не удалось, и пуститься по Европе – или даже дальше – на любимой «Бесси»?

Лора была хорошим ребенком – нет, не так, – Лора была прекрасным ребенком. Одним из многих качеств, которые нравились Мэг в ее смышленой, жизнерадостной дочери, была забота о животных. Теперь Мэг поручили присматривать за обожаемой морской свинкой Лоры, Горацием, и двумя песчанками, а также за высокомерной бурманской кошкой Дафной.

Вечером, вернувшись в Хов, в свой симпатичный дуплекс в неотюдоровском стиле недалеко от набережной, Мэг с болью осознала, что теперь действительно останется одна. Пришла домой, а попала в другой мир. Одна по-настоящему, надолго. И, вернувшись из путешествия, Лора будет готовиться к переезду в университет. В спальне Лоры больше не будет греметь музыка. Никто больше не попросит помочь с домашним заданием. Не расскажет последние новости о том, кто с кем встречается или что там с тем странноватым мальчиком, который пытался с ней заигрывать. Ее большое гнездо опустело, и впереди Мэг ждало лишь одиночество.

Боже, как сильно она любит дочь. Лора умная, веселая и обладает удивительной житейской мудростью. Самое главное, Мэг всегда знала, что Лоре можно доверять и не нужно присматривать, если та выбиралась в город с друзьями. Каждый вечер, за исключением тех случаев, когда Мэг из-за работы оказывалась вдали от дома, они садились вместе ужинать и делились друг с другом новостями дня.

Но больше так не будет. Сегодня вечером она останется наедине со своими воспоминаниями. С любимыми питомцами Лоры – лишь бы только никто из них не умер, пока дочь в отъезде, – и развешанными по всему дому фотографиями Ника и Уилла, на которых их еще четверо. «У вас дети есть?» – спрашивали люди. Мэг отвечала: «Двое». Не совсем правда, но когда-то же так и было.

«У меня двое, и я замужем. Но сын и муж погибли». Подобные разговоры все еще давались ей тяжело.

И вдобавок ко всему

компания, где она работает последние двадцать с лишним лет, с тех пор как окончила университет, в следующем году переезжает из соседнего Хоршема, расположенного всего в сорока минутах езды, в Бедфордшир, а дотуда добираться два с половиной часа. Окончательный срок еще не назначили, но, когда настанет время, ей придется сделать выбор: либо остаться, либо согласиться на предложенную компенсацию при увольнении.

Мэг приняла душ, привела себя в порядок и спустилась в кухню, чтобы приготовить завтрак и сварить крепкий кофе. Дафна мяукнула, требуя еды. Мэг открыла консервную банку – кошка запрыгнула на тумбу, отпихнула ее руку и набросилась на кушанье, хотя хозяйка только-только начала доставать из банки содержимое с рыбным запахом. «Обжора!» – пожурила ее Мэг, ставя миску на пол. Кошка спрыгнула и принялась уплетать за обе щеки, будто ее не кормили целый месяц.

Через пару минут после того, как села за стол, над которым висела большая фотография Братца Колина в рамке (с его финишем на ипподроме в Пламптоне, когда он обошел соперника на полкорпуса), Мэг услышала тихие шаги позади и почувствовала, как ее обвили руки Лоры. Дочь прижалась к ней мокрым от слез лицом. Обняла. Мэг постаралась не обращать внимания на пять сережек, впившихся ей в щеку.

– Мама, как я буду скучать…

– Не так сильно, как я. – Мэг обернулась и сжала руки дочери.

Темные волосы Лоры были эффектно и необычно уложены, что напомнило Мэг фигурно остриженный куст. На одном запястье у дочери была резинка для волос, на другом – фитнес-браслет; она надела хлопковые полосатые брюки на завязках и белую футболку с надписью, выполненной старомодным шрифтом: «С тобой – мне интересно».

Мэг улыбнулась сквозь слезы и указала на надпись:

– Это точно!

Дочь сильно изменилась за минувшие пару лет. А в последнее время, казалось, перемены случались чуть ли не еженедельно, в виде все нового пирсинга. Год назад ничего не было, а теперь, в дополнение к проколотым ушам, у нее появилось кольцо в носу, гвоздик в языке, а в прошлые выходные она сделала – тихий ужас! – свою первую татуировку: маленький иероглиф на плече, который, по словам Лоры, был древним тибетским символом, оберегающим путешественников. Тут Мэг вряд ли смогла бы возразить.

Лицо Лоры внезапно помрачнело, когда она бросила взгляд вправо. Высвободив руки, она указала на груду полиэтиленовых пакетов.

– Мам, это что такое? – упрекнула она.

– К сожалению, я не чудо-женщина и порой кое-что могу и забыть, – пожала плечами Мэг. – Ничего ведь страшного?

– Ничего, но планету-то надо спасать, – покачала головой Лора. – Что, если все перестанут ходить в магазин со своими сумками?

– Впредь постараюсь не забывать.

Лора погрозила пальцем, затем наклонилась и поцеловала ее:

– Знаю, что не забудешь, ты же хорошая.

– Во сколько ты уезжаешь? – У Мэг перехватило дыхание.

– Мама Кэсси заедет за нами в шесть утра и отвезет в аэропорт.

Кэсси и Лора были неразлучны много лет. Кэсси первой сделала пирсинг, и, конечно, Лоре обязательно захотелось последовать ее примеру. Теперь у Кэсси было три татуировки – одному богу известно, с чем Лора вернется из их долгого путешествия.

– Будешь на связи, напишешь, когда приземлишься?

– Каждый день буду тебе писать в «Вотсап»!

– Ты все, что у меня есть, ангел мой, ты же понимаешь?

– И ты у меня все, мамочка!