Им суждена любовь
Шрифт:
В ее глазах блеснули веселые золотистые искорки.
— Догадайся сам.
— Нет, я… Сапфи… — это уменьшительное от имени Сапфир?
— Да, — призналась она с улыбкой.
— Дайамонд и Сапфир, — пробормотал Рик немного недоверчиво.
А он-то думал, что в его семье имена братьев — Ник, Зак и Рик — звучат несколько странновато, но дать девушкам в качестве имен названия драгоценных камней — это уже слишком!
— Могло быть хуже, — сказала она. — Мы могли бы быть Янтарь и Изумруд.
— Хм, — поморщился он. — Конечно, своих детей
— Непременно. — Она вновь напряглась, внезапно остановилась и, развернувшись к нему, добавила: — Нет абсолютно никакой необходимости провожать меня. Я в Париже уже четыре дня, и сопровождающие мне не нужны!
Ее веселье, появившееся при обсуждении имен, исчезло, взгляд стал жестким, глаза походили на холодные янтарные бусины. Лицо выражало надменность.
Рик в изумлении покачал головой, совершенно не понимая, что он сказал или сделал не так, тем самым вызвав ее отчуждение. Но, очевидно, он что-то сделал: несколько минут назад она казалась ему почти дружелюбной.
Или виной всему воспоминания об их давней близости?
Несмотря на свою любовь к Ди, Рик отнюдь не был затворником. Каждый раз, сближаясь с новой женщиной, он надеялся, что именно она вытеснит его любовь к Ди. Но тщетно. Это произошло лишь теперь, когда он снова встретил саму Ди. Может быть, надо было, чтобы эта встреча состоялась давным-давно? Но он никак не мог вспомнить, что испытывал такую же неловкость, какую испытывает сейчас с Сапфи, с какой-нибудь из женщин — в конце романа или после его окончания. А с некоторыми из них он даже сохранил дружеские отношения!
— Послушай, я уверен: пять лет назад и ты, и твоя мать верили, что действовали в интересах Ди…
— А я уверена, — нетерпеливо перебила его Сапфи, — что, несмотря на твои неоднократные упоминания об этом сегодня, совершенно не понимаю, что ты имеешь в виду!
Рика начало бесить ее упрямство.
— Ты и твоя мать хотели, чтобы Ди вышла за Джерома…
— Я хотела? — Глаза Сапфи расширились от изумления. — А зачем, по-твоему, мне надо было хотеть этого, если я сама любила его?
Рик нахмурился. Конечно, пять лет назад он ничего не знал о чувствах Сапфи к Джерому, и, естественно, эта мысль ни разу не пришла ему в голову.
— Не думаю, что это имело значение, ведь одна из сестер все-таки вышла за него замуж, и, конечно, за его огромное состояние и влияние в мире средств массовой информации! — упорствовал Рик.
— Как ты смеешь!..
Сапфи в гневе хватала воздух. Ее нежная грудь поднялась над низким верхом ее платья без бретелек.
Это Рик заметил слишком хорошо, пока смотрел на нее сверху вниз. Она действительно умела разжечь его, признал он с восхищением. Самыми разными способами, если память не изменяет ему. А он был уверен, что не изменяет. И так же точно он был уверен в том, что Сапфи тоже помнит ночь, которую они провели вместе. И как бы ему ни хотелось этого, но они уже не могут оставаться просто случайными знакомыми.
В его вздохе проступило сожаление.
—
— Нет, Рик, это ты послушай меня, — пылко перебила она, и каждый плавный изгиб ее тела был напряжен от гнева. — У меня нет ни малейшего представления о том, что Ди поведала тебе перед свадьбой. Хотя по тому немногому, что ты говорил, я, конечно же, догадываюсь, — с отвращением сказала она.
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но в то время у нас было кое-что поважнее для обсуждения, чем ты и твоя мать! — жестко парировал он, уже несколько смущенный признаниями Сапфи.
— Да уж, конечно. Но я все же хочу кое-что объяснить тебе. Тогда я жила в Америке и работала помощницей Джерома. А еще я была его невестой.
— Ты была невестой Джерома?
Рик был слишком удивлен, чтобы скрыть это. Она кивнула.
— Мы прилетели в Англию, чтобы он познакомился с моей семьей. Но как только Джером взглянул на Ди, я сразу поняла, что между нами все кончено. — Она нахмурилась. — Попытаться помешать их зарождающейся любви было все равно что поднятием руки остановить поезд. И я просто решила отойти в сторону. — Она посмотрела прямо в глаза Рика. — Поэтому могу уверить тебя, что моя совесть и совесть моей матери абсолютно чисты. А можешь ли ты то же самое сказать о себе?
Рик пытался осмыслить рассказ Сапфи. Она была помолвлена с Джеромом и потеряла его, когда тот ушел к ее сестре? Это очень сильно отличалось от рассказов Ди. И в то же время в повествовании Сапфи было гораздо больше смысла, чем в истории Ди о том, что ее заставили выйти замуж за человека, которого она не любила. Ведь рядом с ней был Рик, и, по ее словам, она любила его так же, как и он ее.
Задиристость в голосе Сапфи вернула его к реальности.
— Что ты хочешь этим сказать? — возмутился Рик.
Ее рот изогнулся в усмешке.
— Эта встреча в Париже с Ди и на самом деле такая случайная, как кажется?
Ему не потребовалось много усилий, чтобы понять, на что она намекает.
— Я не завожу романов с замужними женщинами!
— Даже когда влюблен? — насмешливо спросила Сапфи.
— Даже тогда!
Но он больше не влюблен в Ди. Рик не мог описать, что же он теперь чувствует к ней. Если то, что сказала Сапфи, правда, то его любовь к Ди была основана на лжи… на лжи Ди…
— Ты мне все еще не веришь?
— Я этого не говорил.
Он не хотел верить, это правда, и все же…
— Интересно, Ди когда-нибудь знала, как сильно ты любил ее?
Или ее когда-нибудь волновала моя любовь?
Эта мысль возникла совершенно непрошено, и теперь было невозможно избавиться от нее. Рик был так несчастен вдень свадьбы Ди, как будто его сбросили на дно пропасти. Но, насколько он помнил, Ди сияла, как настоящая невеста, и даже ни разу не взглянула на него. В то время он считал, что она боялась выдать их связь, но теперь задумался — а вообще осознавала ли она его присутствие, уже не говоря о той боли, какую он испытывал.