Имба

Кицунэ Миято

Сон оказался воспоминанием, которое у него отняли. Он дрался с Минато-сенсеем. Он выпустил Лиса из Кушины-сан и натравил биджуу на Коноху. Он оставил ребёнка учителя и его жены сиротой. И это их ребёнок

стал новым джинчуурики девятихвостого.

Обито упал на колени, не в силах выдержать тяжести осознания того, что сделал. Что сделали с его помощью. Что сделали им.

Было так больно.

Печати были ни при чём. Это всё его тело. Оно было телом марионетки, с которым мог сливаться Зецу, чтобы управлять им, а потом стирать память. С ментальным блоком это не составляло особого труда.

— Минато-сенсей… Кушина-сан, — горячие слёзы потекли по подбородку, глаза жгло. — Простите меня… Лучше бы я умер.

Ему хотелось, чтобы разгневанные его ложью братья попросту убили его, ударили в открытую спину, прервали его никчёмную жизнь, чтобы он больше не чувствовал этого ужасного чувства использованности. И выходит, что и Рин… всё, что случилось с Какаши и Рин, было частью какого-то плана. Плана Мадары… Как же жаль, что тот уже подох!

— Обито-нии-сан, — вздохнул Итачи и вместо удара кунаем

в голову положил руку на его оголённое плечо. — Оденься. Я читал в библиотеке Хокаге про фуиндзюцу, стирающее участок памяти всем, кто находится в зоне действия печати. Обычно это память о последних событиях. Фуин используют для особо секретных миссий, чтобы забыть её детали после выполнения. Даже тот, кто использует печать, попадает под её воздействие.

— Судя по тому, что я её тоже знаю, полагаю, у меня были такие миссии, — хмыкнул Шисуи. — Впрочем, думаю, если бы я правда захотел, то с помощью шарингана смог бы что-то вспомнить.

Обито утёр слёзы и встал.

— Ого! — сказал Шисуи.

— Что?

— Твой глаз. В нём пробудился риннеган, — задумчиво протянул Итачи, осматривая его. — Как ощущения?

— Очень хочется убить Зецу, — признался Обито. — И вытрясти из него, зачем всё это было нужно.

— КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА —

Не забывайте поставить лайки и написать впечатления! Автору будет очень приятно!