Имбанутый. Том 4
Шрифт:
— Как знаешь, — пожал я плечами. — Но вторых шансов я не даю. Если уйдешь, больше не возвращайся.
Мы еще посверлили друг друга взглядом, но наконец Леголас коротко кивнул и вышел из-под навеса, напоследок сказав:
— Для бабочки, ты слишком широко машешь крыльями, господин Трайл. Прощай.
Я только отмахнулся. Одним меньше, одним больше.
— Кто еще хочет свалить?
Полубезумный утробных смех Эхзолла заставил всех вздрогнуть:
— Вампир, ты продолжаешь удивлять. Сначала Ньерт, теперь вампиры. Не думал,
— Трайл, — коснулась моей руки Кая. — Это очень опасно. Ты не обязан…
— Йолопуки будет беречь ухо. Ведь ухо теперь — вождь.
Все приготовления окончены. Настал час. Настал миг. Так я в жизни не рисковал. Как же, блять, трясутся мои руки. Как трясутся ноги. А эта улыбка самого безбашенного психа на свете не сходит с моего лица.
Сначала мы привели в чувства Гурона. Бедолага еле соображал и переселившись в него, я понял, что ошибся со временем. Все его тело горело изнутри, словно сотня чужих прорывались наружу. Я почувствовал, как мою широкую руку кузнеца направили в сторону орущей головы Ваулура.
Тьма…
Свет…
Теперь я — голова Ваулура. А Гурон — в моем теле Реордана. Ему придётся свыкнуться с новыми вампирскими ощущениями, но уверен, он справится.
— Ох ты ж молот мне в жопу! — воскликнул красноглазый вампир Реордан.
Гном остервенело замотал руками, оглядывая себя со всех сторон. Он перевел взгляд с себя на голову высшего вампира Ваулура и видимо пришел к какому-то выводу:
— Ох ты ж всеотца мне в кузины, хозяин… ты… неужели…
— Гуро, это… ты? Ты же, да? — коснулась руки эльфа Дриайя. — Ты же знаешь… ты мой… мой…
«Братик» — сдержал я порыв подсказать. Пипец, че творится.
— Да-а-а, это я, Дри, я, молот мне в…
— Г-у-у-уро-о-о-о! — взвыла девушка и обняла эльфа, уткнувшись ему лбом в пупок.
Катарсия обратилась к Пуки:
— Йолик, бери гнома. Отнеси подальше. Порви на куски. Маленькие. Потом сожги.
— Будет сделано. Йолопуки рад рвать мелкого гнома.
— Стойте-стойте, — опешил Гурон. — Как это рвать меня? Куда рвать? Зачем?
Я решил подать голос:
— Кто-нибудь может обратить на меня внимание?
Кая бережно вытащила меня-голову из коробки, вытянула перед собой:
— Трайл, ох, Трайл, как ты себя чувствуешь?
Пришлось к себе прислушаться. Чувствую себя живой головой и куском дерьма одновременно, но сказал по-другому:
— Сойдет. Итак, следующий шаг… Кать, ты точно знаешь, что делать?
Я сглотнул, содрогаясь мясцом в плечах.
— Конечно. Я сто раз так делала. В затылочной части есть одно место. Если воткнуть, то уснешь надолго. Правда потом не проснешься. Да-да. Это точно сработает.
— Ну так делай, мать вашу за яйца, пока я не передумал.
Блять, как же страшно.
Катя выхватила меня из рук Каи и резко развернула. А затылком почувствовал, как на меня надвигается нечто острое….
Я
Убила меня. Проткнула мне затылок вместе с мозгами. А теперь меня сожгут. Не останется даже пепла…
Мамочки…
Тьма…
…
…
А где свет?
Эй, я не готов еще умирать.
Эй?!
ЭЙ!
ОЧНИСЬ! — громом прозвучал женский голос и тьму озарил…
Свет…
— Ваулур! Ваулур! Ты меня слышишь?
Какое-то шебуршание, перешептывание, скрежет цепей. Я ничего не вижу. Глаза еще не восстановились.
Но несмотря на весь пиздец, я почувствовал прилив радости.
Сработало.
Я восстановился в анклаве в теле Ваулура. В зиккурате. Так назвал покойный Ваулур это место. На цепях, при отрицательных температурах, висят куски плоти. Вампирский респаун. Для элиты существуют отдельные крипты, и кусков разрешено иметь ни один, но Ваулур к таким не относился. Его отрезанная рука была скованна цепями в зиккурате рода Азариуса.
Я с трудом открыл глаза. Четыре каменные стены. Свечи на канделябрах, картины, цепи, цепи, цепи. А на них руки. Толстые, худые, длинные, нечеловеческие… Пахнет морозной затхлостью, кровью и какими-то цветами.
Я скован, а передо мной две фигуры в капюшонах и зеленых мантиях. Зловещая аура проникала в каждую клетку моего несформировавшегося до конца тела.
Фигура в мантии снова заговорила. Я увидел вместо рук у нее какие-то клешни. Это не человек. Стало еще страшнее. Получится ли у меня то, что я задумал?..
— Ваулур, докладывай! Эйгор сказал, что вы провалились. Что с наследником? Это он убил тебя?
Наследником? Каким еще наследником? Они это про меня? Или про наследника эльфридов? Я совсем запутался.
Клешня ухватила меня за плечо, затрясла.
Твою ж. Я чувствую боль?
Я заглянул в себя и проверил концентрат магии в крови. Херово. Примерно половина от того, что нужно. Но оно и хорошо… Мне нужно загнуться, кастуя это заклинание…
Нужно умереть…
В зиккуратах нет нейтрализаторов магии. Иначе они блокировали бы магию, что поддерживает здесь нужную температуру и еще парочку заклинаний, благодаря которым куски мяса сохраняют свои свойства для того, чтобы вампиры могли воскреснуть.
— Ваулур, не молчи. Да что с ним такое? Кейнер, проверь его…
Я прошептал:
— Наследник…
— Что? Что с ним? Не томи, Ваулур! — сердился голос.
— Он передает послание…
Недолгая пауза.
— Что он передает?
— Окончен бал.
Фигуры переглянулись.
— Воскрешение не завершилось. Такое бывает, — неуверенно проговорил тот, кого назвали Кейнаром.
— Техника обители бледной зимы…
Фигуры зашевелились, клешня ухватила меня за руку:
— Что? Какая техника? Эльфийская? При чем тут она? Что ты несешь?!