Имена ангелов

Дейч Дмитрий

Мы провели под мостом три дня, а потом он взял меня сюда, на площадь — чтобы показать ангелов и научить разговаривать с ними. Я, конечно, не поверила ни единому словечку — про ангелов-то, но на площадь пошла — потому что там дают кукольные представления.

Приезжает сам Коппер-Глоппер со свитой и балаганом, дети собираются на спектакли его со всей округи. Как-то раньше побаивалась я туда идти — в одиночку, а с Мерлином пошла.

Он сперва всё заливал про этих дурацких ангелов, и у него выходило, что делать им больше нечего, только играть в прятки и догонялки. Вроде как они только тем и заняты с утра до вечера, что забавляются, играя в людей и зверушек, не брезгуют даже сортирами и кухнями для своих игрищ. Будто бы один легко может стать поварёшкой, а другой — кастрюлькой, и пока помешивают их супчик, они — сами понимаете — шлопель-топель, бумца-бумца, шуры-муры друг с дружкой.

Старик помешан на этом деле — дураку понятно.

Ангелы — они не такие. Ангелы — печальные и строгие, они стоят в церквях и держат потолок, чтобы не упал. Печальные они потому, что потолок довольно тяжёлый. А строгие — чтобы никто не подходил, чтобы не мешали держать.

Я точно знаю: бабка рассказывала, а бабка моя врать не любила. Она — как померла — сама стала ангелом, я приходила на неё смотреть каждое утро, пока священник не погнал в шею. Бабка моя стояла в дальнем углу, подпирая балкон, откуда

поют по праздникам и воскресеньям.

Хорошее место. Её не видно, ей видно всех. Напротив неё устроился дед — тоже ангел. Он был солдатом, а когда его убили, стал ангелом, так она мне рассказывала. Мы с ней ходили смотреть — пока она жива была. «Видишь, — говорила она, — вот он, стоит, мой суженый. Я его живьём один только денёк знала. С тех пор прихожу поговорить с ним, попросить чего или помолиться. Всё для меня делает. Вчера просила дров, он сразу прислал с оказией. Безотказный. Вот помру, стану рядом, и ты сможешь приходить ко мне.»

Что священник меня погонит она, конечно, знать тогда не могла.

Наверное, когда им надоедает стоять так вот, когда в церкви нет никого или когда никто не смотрит, они вылетают на воздух — поиграть друг с дружкой. Может быть, они прилетают в людские дома и балуются как дети, а после находят кого-нибудь вроде меня или старого Мерлина и забавляются, представляя себя нами, погружаясь всё глубже и глубже в наши жизни, в нашу память. И тогда они забывают на время, что они — ангелы, но потом всегда вспоминают, и спешат дальше, ведь им нужно успеть побыть всеми, кто есть: людьми и зверушками, метёлками и совками для мусора, птицами и песнями, — пока не ударил вечерний колокол, пока прихожане не вернулись под эти своды, пока не пришло время покоя и вечерней молитвы.