Имена мертвых
Шрифт:
— Не жирный выкуп за ее высочество, — заметил Тьен.
— Надо же было дать понять, что он не нужен. В шею гнать — церемониал не позволяет.
— И что? — теребила Рамбур.
— А садовник заявляет: «А если я не промахнусь?» — «Тогда, — по-королевски отвечает Леонид, — кроме фазанов, вы получите мою машину». — «Идет, — садовник говорит, — дробовика не надо, дайте магазинный карабин и два патрона на пристрелку — незнакомый ствол. Когда надоест, скажете „Хватит“».
Вальдо перевел дух, победно оглядывая свою команду, будто сам заключал пари с принцем.
— И пошел он их класть одного за
Аник задерживается в столице — это объяснимо. Он позвонил и попросил пару недель на свои цветоводческие дела. Герц не беспокоится. Аник увлеченно занят новыми сортами, эта профессия приносит ему неплохой доход.
Или он нашел подружку в Ламонте и на время обосновался у нее.
«Не забудь вернуться вовремя», — напоминает Герц о подзарядке.
Через три дня он видит Аника на третьей странице «Эрценк Бастион», в светской хронике — его садовник снят вместе с принцессой Виолой; дочь монарха вручает Анику диплом, вверху заголовок: «Новый бойфрэнд Ее Высочества?»
«Полный порядок, — телефонирует Аник позднее, — самочувствие отличное, по горло занят работой».
«Это касается цветоводства?» — сердито спрашивает Герц.
«Да; веду переговоры о моих сортах. Их хочет приобрести солидная фирма, поставщик двора его величества…»
На четвертой неделе отсутствия Аник приезжает в золотистом «лендоксе» с королевскими номерами, забитом тушками фазанов в пластиковых пакетах.
«Профессор, эта тачка не влезает в мой гараж. И птица! птицу надо срочно в морозильник. Центнер фазанятины, вкуснейшее мясо задаром…»
Дальнейшее напоминает Анику славные времена допросов в замке Граудин. Он смирно сидит на стуле, положив руки на колени, а Герц с Клейном орут на него с двух сторон:
«Как у тебя оказался этот автомобиль?»
«Откуда столько фазанов?»
«Окрутил принцессу? ты с ума спятил!»
«Охотился в резиденции Леонида?! На спор?!!»
Является чин из районной полиции. Это уже пятый по счету полицейский, заинтересованный гербовыми номерами «лендокса». Пятый раз на свет извлекается листок из блокнота Леонида с вензелями и водяными знаками в виде корон, заполненный беглым, но безупречно ровным почерком принца: «Доверенность на вождение автотранспортного средства. Я, Леонид Норбертин, принц Гленорский маркиз Рэмский сьер дан Маэлдон и прочая, доверяю Анику Дешану…», и далее, с подписью и оттиском сердоликовой печатки.
Приходится
«Он тебе подарил это авто? за что?!.»
«За особые заслуги. Речь идет о чести и достоинстве правящей династии, поэтому рассказывать, за что и как, я не имею права. Все сохраняется в строжайшей тайне».
Герцу хочется отвесить ему оплеуху. Аник это чувствует и потому старается не шевелиться.
«Ну а как она, принцесса-то?» — отдышавшись от гнева, спрашивает Клейн.
«Нечто. Мессалина!.. И знаешь, что она хотела? чтобы я сделал ей ребенка. Я отвертелся тем, что в детстве перенес тропическую свинку в тяжелейшей форме. Бабы всегда требуют то, чего мы не можем дать! А просто дружить не согласилась. Наверное, у нее таких друзей…»
«…целый музей», — подводит итог Клейн.
Герц гневается на Аника пару месяцев, но молча, и прощает ассистента, убедившись, что эта история не получила продолжения в прессе.
— Киндера Виола завела — от лейб-гвардейца, это всем известно. А Садовник помирился с Леонидом; принц делает ему заказы. «Лендокс» он перекрасил, номера сменил. Так что мы почетно нарвались, — Вальдо избавился от стыда за вчерашнее и уже гордился приключением, в котором поучаствовали столь заметные персоны.
Тьен немного поколбасился среди своих, но времени было в обрез и вскоре пришлось распрощаться и с компанией, и с Бертой.
В смысле погоды ему повезло, но пришлось пробежаться до дома по мокрому холоду.
Не оставляли в покое мысли о вчерашней девчонке в «лендоксе» — особенно после рассказа Вальдо. Положим, охотник на фазанов — не самый призовой гусак, но как в его болиде оказалась вылитая Соль?.. Кто она, откуда знает его имя? Или у Соль была сестра-близняшка? а почему тогда эту сестру никто не видел? или они учились в разных школах и подменяли одна другую на уроках, кто что лучше выучил? Такое, говорят, случается…
— Ты вернулся, Тьен?! — окликнула мамуля, вперясь в телевизор. — Сколько раз можно тебе говорить… — Но Тьен проскочил мимо маминой комнаты сразу к себе, подумав с раздражением: «Спрос, как с большого дяди, а прав — что у щенка… ты бы к отцу так прицарапалась! у ночных баров они полицию не ставят, пусть там хоть режутся, а „Арсенал“ — как восставший дурдом оцепили!..»
Не нравилась ему такая установка, что молодой — значит, плохой, и молодых надо пасти с кнутом. Сами чем лучше?! дай взрослым волю — еще посмотрим, кто круче начудит, папаша или сын. Они завидуют свободе молодых и выдумывают, как бы деток ущемить.
Переодевшись, Тьен нырнул на кухню, поставил чайник, собрал того-сего поесть и все унес в свою комнату.
— Ты помнишь, что у тебя дежурство сегодня? — влезла мамуля, только он расположился закусить.
— Да, мама, помню.
— Отдохни немного. Что ты носишься неизвестно где?
— Дай поесть спокойно!..
Никак понять не хочет, что человеку надо согреться после улицы, прийти в себя. Музыку, наконец, послушать!
— Не ешь в наушниках.
— Да, да, конечно.
«Сейчас полезет целоваться! нет, пронесло — ушла».