Именем Горна?
Шрифт:
Скрипнув зубами, Ладомар прикрыл глаза. Иного выбора для путешествия все равно не было. В лесах прятаться резона нет, оцепят и выловят, как волков. Пешком уходить от кавалеристских разъездо в– тоже бессмысленно. Особенно с таким грузом, как Эйдор. Парень уже вторые сутки не приходил в сознание.
Проклятый колдун! Его мощь сейчас нужна как никогда, а он прохлаждается в беспамятстве!
Скрип повозки, редкие приглушенные беседы воинов сопровождения и мерная поступь их коней немного успокаивали беснующегося
Однако спорить с разведчиками партизанского отряда Ладомар не стал. Если бы не они, трупы паладина и Старра давно б уже были сброшены в придорожную канаву. Сориентировались бойцы на удивление быстро. Привлеченные шумом боя, они вышли на убегающих друзей, едва те скрылись под сводами леса, и без суматохи разработали план «эвакуации» врагов Мереана.
Порядки империи партизаны знали на удивление хорошо и успешно маскировались под один из разъездов вражеской страны.
– Я ж сказал, вошина мама! – Удар в спину оторвал Ладомара от размышлений. Да что такое?! Он же не шевелился!
Стук копыт позади вовремя привел раздраженного паладина в чувство. Еще один дозор…
– Осторожно! В повозке паладин Горна! Если есть Дети Усмия – не приближайтесь! – зычно пробасил один из партизан, замыкающий шествие.
– Почему живой? – издалека послышался голос гостей.
– Приказ тысячника Ивгаса, – отрапортовал тот же партизан. – Живым доставить в Рилин.
– Мало вас на одного паладина. – Мереанец подъехал совсем близко – значит, не усмиец.
– Да что он сделает-то, спеленутый-то, вошина его мама? – хмыкнул знакомый голос.
Присказка Ладомара раздражала донельзя. Хотя сейчас его бесило абсолютно все. А еще он с ужасом ждал, как опять забормочет Лемилла и имперцы ее услышат. Красавице, конечно, сообщили, что, если она издаст хотя бы писк, ее возлюбленный не жилец, но уверенности в том, что странная девушка усвоила сказанное, паладину не хватало.
– Женщины по дороге не попадались? – спросил мереанец.
– Да что стряслось-то? Вы уже не первые, кто про нее спрашивает, – пробасил командир разведчиков. – Не было тут баб. Откуда?
– Ясно… Ладно, да славится Агон!
– Слава императору, – грянули партизаны.
Отряд с гиканьем промчался мимо, и паладин облегченно вздохнул. Из-под него тихо раздалось:
– Бедненький… Любимый…
– Уходить с дороги надо, чует мое сердце, вошина мама, беда будет!
– Завтра уже к лагерю выйдем, не кипеши, Бурый, – добродушно отозвался командир отряда.
– Доживем ли, а? Уходить надо, Халдом клянусь – нельзя оставаться.
– Уходим, Бурый просто так не ноет, – тихо проговорил еще один партизан.
– Да знаю! – раздраженно ответил командир. – Через милю свернем с дороги, коня из повозки выпряжем
Ладомар известию обрадовался. Тащить его по лесу никто не станет, а значит, наконец снимут цепи и он сможет быть хозяином своей жизни. Уставившись на проплывающую мимо березовую рощу, залитую веселым солнцем, паладин старательно отбросил в сторону злость, любуясь природой. Так захотелось прогуляться меж деревьев… Без опаски, без цели… Просто так… И лучше всего – с Элиндой.
Паладин настолько замечтался, что, когда в повозку нырнул молодой партизан и ловко сбил оковы, лишь недоуменно воззрился на юношу. И догадался вылезти из телеги, только когда увидел в небесно-голубых глазах кронейца немой вопрос. Разминая затекшие мышцы, Ладомар с удовольствием вдохнул лесной воздух и с улыбкой осмотрелся. Белые стволы берез, необычайно ровная земля. Идиллия для отдыха. Бурый и командир отряда шустро разбросали сено, откопав Лемиллу и Эйдора.
– Не трогайте его! – взвизгнула девушка, когда Бурый грубо потащил бесчувственного волшебника из телеги.
И тут юный чародей застонал.
– Отож! Очухался, вошина мама, – осклабился партизан.
– Сударыня, они не хотят зла Эйдору, – пророкотал из-под шлема Старр.
– Эйдор, это свои! – крикнул Ладомар, увидев, как зашевелились губы юноши. Чародей, не разобравшись, готовился нанести удар по незнакомцам, но, заслышав паладина, замолчал.
– Комплектов формы больше нет, так что пойдем так. Бурый, возьми мальчишку себе на коня. Храмовник, на тебе девчонка. Паладин, без седла умеешь ездить, надеюсь?
– Умею, – кивнул воин, покосившись на невзрачную лошадку, которую сейчас распрягал молодой партизан. Выдержит ли?
Храмовник, рослый, бородатый мужчина средних лет, и протянул Лемилле руку.
– Что происходит? – наконец произнес Эйдор.
– Все в порядке, парень, не боись! – добродушно хмыкнул Бурый. – Скоро будем дома!
Лагерь партизан был спрятан в болотах. Паладин с некоторой тоской отметил, как все выше становится трава, а земля начинает предательски проседать. Мечты о прогулке по березовой роще остались позади.
Командир отряда так долго вел спутников по секретным тропкам, что Ладомару показалось, будто они безнадежно заблудились. Тяжелый запах, чавканье и бульканье со всех сторон – место оказалось весьма неприятным. Выбравшись на заросший молодыми березками островок, глава разведчиков сложил руки у рта и протяжно ухнул, а затем уверенно направил коня в едва различимый проход сквозь заросли.
Паладин внимательно озирался по сторонам, надеясь уловить хотя бы признак того, что они рядом с лагерем партизан. Бурый с довольным видом следил за воином Горна и, поймав взгляд Ладомара, неожиданно подмигнул.