Именем Земли (сборник)
Шрифт:
– Ты где их взял?
– В Саду валялись.
– Ты место, где их брал, помнишь?
– Нет… А что?
– Ими же Арана-сан отметил, куда камни ставить! Дундук! Козел! Что делать будем?
– Отсюда видно? – заорал Валера. Он сидел, скорчившись в три погибели, изображая восьмой камень Сада. – Все девять?
– Если тебя считать за камень, то все девять, – отозвался я.
Валерка выпрямился, плюнул и старательно зарыл плевок ногой. Подошел с явным желанием съездить мне по роже, но сдержался.
– Что делать-то будем? Времени уже нет.
Я пожал плечами.
– Может, отдашь свой конверт Саканиси-сану? Он простит нам задержку…
– Нет, – твердо сказал я.
– Почему?
– Я его отправлю сам.
– Кому?
– Себе самому.
– Думаешь, поможет?
– А вдруг?
Валера замолчал. Потом, воровато оглядевшись, сказал:
– Слушай, есть одна идейка… Если выгорит, то эти тупые японцы ничего и не поймут. Слушай…
– Чудесно, – сказала молодая японка. По-русски, из вежливости к нам. Окружающие наперебой зацокали языками. Саканиси-сан медленно обошел Сад Камней и улыбнулся:
– Да. Откуда ни смотришшь восемь камней. У Арана-сана достойный ученики. Рюсский народ сможет жить как островные японцы…
Саканиси-сан вдруг побледнел. Медленно вышел на середину Сада. Обернулся вокруг оси. И прижал ладони к лицу.
– Хана, – коротко резюмировал Валера. – Просек.
– Здесь ришь восемь камней, – сказал японец, глядя даже не на нас, а на собравшихся гостей. – Примите мои извинения за позор.
Японцы молчали – они еще не сообразили, в чем дело. Или не желали принимать извинений? Кто их поймет, японцев…
– Сэппуку, – сказал Саканиси-сан. Снег падал ему на голову, и волосы седели на глазах. – Я невиновен, но я хочу показать вам мою душу.
Стоящий рядом со мной пожилой японец достал из бокового кармана пиджака маленький перочинный ножик. Раскрыл его и, согнувшись в поклоне, подал хозяину дома.
Саканиси-сан вздохнул. Глянул на серое небо. И горько сказал:
– Никогда им не стать нами. Зря мы пришри сюда.
Коротким ударом он вонзил лезвие в свой живот.
Сам акт харакири (сэппуку) выполняется разными способами. Вот один из них: кинжал берется в правую руку, вонзается в левый бок и горизонтально проводится ниже пупка до правого бока; затем вертикально от диафрагмы до пересечения с горизонтальным порезом; если не наступает конец, то кинжал далее вонзается в горло. Известны и другие способы.
Машина мчалась по обледенелой дороге, визжа тормозами на поворотах. Валерка цеплялся за руль, как утопающий за спасательный круг. Девятый камень Сада Камней Саканиси-сана тяжело перекатывался в багажнике.
– Напьемся, – который раз повторил Валера. – У меня бутылка заначена… Еще старая, завода «Кристалл»… Вдруг не выдохлась.
– Притормози, – тихо попросил я.
– Опять
– Нет. Почтовый ящик…
Валерка затормозил. Неуверенно спросил:
– Думаешь, надо?
Я кивнул:
– Да.
– Все написал?
– Почти все.
– Иди.
Я вылез из джипа и пошел к почтовому ящику – нарядному, с надписями на русском и на японском. Письмо слабо подрагивало в руке.
Дойди. Не затеряйся, как письмо предка Арана-сана.
Дойди, прошу тебя. Вдруг ты поможешь нам остаться собой. Дойди…
Пришли в страну Ананасов – то был еще один небесный дворец: прекрасные женщины держались с достоинством, мужчины не отличались от них поведением, подростки шумели и кричали, малыши весело гоняли мяч; львы рядом с драконами мирно урчали, фоянь и тигры посапывали. Увидев, что вся страна преисполнена духа благости и окружающая их картина столь необычна, сложили стихи:
Страна Ананасов – небожителей дивный дворец, Мужчины и женщины в гармонии с миром живут, И даже детишки – каждый подросток-юнец – Дух истинной мудрости с усердием здесь познают…Валерка сосредоточенно откупоривал бутылку. Бросил мне мимоходом:
– Надо что-нибудь на закусь.
– Я сделаю фугу, – ответил я.
Валерка вздрогнул. Потом вновь принялся терзать жестяной колпачок.
– Делай. Фугу так фугу.
ФУГУ. Блюдо готовится из небольшой рыбы (иглобрюх или фахак), которая, когда ее поймают, надувается и делается круглой. Ее едят в сыром виде и жареной. Фугу должны готовить только искусные повара, имеющие специальные лицензии, поскольку внутренности рыбы содержат сильный яд; от него ежегодно умирают до двухсот человек.
Оставив позади вершины гор, В стране Коси, Где снег идет чудесный, В какой же наконец из этих дней Селение родное я увижу?От судьбы
Он боялся, что контора окажется похожей на больницу – каким-нибудь невнятным едковатым запахом, чистотой оттертых стен, строгими одеждами и заскорузлым цинизмом в глазах персонала.
Еще не хотелось попасть в богатенький офис: стандартный и комфортабельный, с натужными постмодернистскими картинами полупризнанных полугениев на стенах, мягкими коврами, кожаной мебелью (и не важно, что кожа обтерлась, обнажая пластиковую изнанку), с вежливыми до приторности девочками и хваткими молодыми менеджерами.