Иметь королеву
Шрифт:
Он с озабоченным видом указывал на скалу, на предполагаемые места падения осколков, а сам лихорадочно переваривал в голове одну-единственную мысль — пора?
— Остальные части откапывать не будем, — сказал адъютант. — Не металлолом собирать прибыли. Где груз?
— Расщелина на противоположной стороне.
Они гурьбой пошли к скале. Разлом, в который Владимир спрятал контейнеры, был доверху занесен землей и листьями. Сверху зеленел кустик жимолости.
— Здесь, — сказал Владимир. — Надо расчистить метра полтора.
Охранники,
Расщелина все больше освобождалась от мусора. Владимир просунул руку под расстегнутый ватник и заскреб поясницу ногтями, одновременно пододвигая «лимонку» к левому боку. Потом повернулся к честной компании спиной и стал мочиться в муравьиную кучу, свободной рукой продолжая двигать муляж на живот.
— Есть че-то! — громко сообщил один из охранников, бросил лопатку и по пояс влез в расщелину. Несколько секунд он пыхтел, зажатый гранитными стенами, потом рывком освободился и поднял руку с зажатым в ней комком земли. Мещеряков обломил с куста ветку, стер с предмета грязь, и Владимир увидел у него в ладони то, о чем он грезил в последние годы — небольшой металлический цилиндр с завинчивающейся крышкой-набалдашником.
Крышка подалась почти сразу. Адъютант перевернул над ладонью цилиндр, и на руку выскользнул столбик галлия, похожий на замерзшую, но не потерявшую своего зеркального блеска ртуть. Все зачарованно смотрели на кажущийся живым металл.
— Серебро? — спросил хриплым голосом один из охранников.
— Серебро, — подтвердил адъютант, пряча горящий взгляд.
И Владимир понял — пора. Он сунул руку за пазуху, выхватил муляж и, отбежав метров на пять, закричал что было сил:
— Не двигаться! Бросай оружие, суки! Ложись! Кому говорю? Подорву на хрен!
Не давая опомниться компании, он выхватил из запала «лимонки» пуговицу, швырнул в кусты и закричал еще громче, почти завизжал, как психический больной, которому наступили на ногу в общественном транспорте:
— Я кому сказал?! Бросай оружие! Подорву! Сам на отруби пойду и вас с собой заберу!
К чести своей охранники автоматы не бросили, просто замерли, как статуи, с полуподнятыми на уровне голов руками и настороженно вертели головами — то на адъютанта, то на Владимира. Да и Мещеряков не особенно испугался — держал руку у кобуры и не отрываясь смотрел на лимонку. Это Владимиру очень не понравилось. Он отступил еще на шаг и поднял «гранату»
— Только шевельнись! — сказал он адъютанту. — Сразу прилетит. Мне, сам понимаешь, терять нечего.
На лице Мещерякова отразилось сложное чувство: не страх, но досада — как у мальчишки, который прибежал к киоску за мороженым, а оно уже кончилось.
— Успокойся, Володя, — сказал он тихо и доброжелательно. — Не дергайся — ты же видишь, мы ведем себя смирно. Но оружие они, — адъютант кивнул на охранников, — не бросят. Без оружия мы полностью в твоих руках, а с ним… может, какая пуля успеет тебя достать, прежде чем граната заговорит. Тебе что нужно?
От волнения у Владимира вспотели ладони, и он почувствовал, как верхний отполированный слой «лимонки» становится скользким и податливым.
— Мне жизнь нужна, — заговорил он торопливо, — она для меня дороже тонны этих железок. Я сейчас уйду, а вы ройтесь сколько влезет. И за мной — ни шагу.
На лице Мещерякова отразилось облегчение. Он убрал от кобуры руку и засмеялся.
— И только-то? А я думал… Значит, ты решил, что я убить тебя собираюсь? Дурачок.
— Пусть дурачок, зато живой, — сказал Владимир, не отрывая взгляда от охранников. — Ну ладно, некогда мне тут с вами лясы точить. Я пошел. Повторяю — двинетесь, и себя, и вас подорву.
Он стал медленно пятиться. Не дай бог в такой ответственный момент грохнуться — в пяти минутах от свободы.
Сделав последний шаг за каменный выступ, он опрометью бросился в тайгу. Один из охранников дернулся следом.
— Не надо, — остановил его Мещеряков. — Мавр свое дело сделал. Концовка, правда, не шекспировская, да наплевать. Пусть бежит. Нам надо дело делать.
Охранник снова нырнул в расщелину. Один за другим он передавал контейнеры адъютанту, тот тщательно обтирал их и любовно складывал в саквояж. Положив восьмой по счету, он усмехнулся и покачал головой.
— А этот жулик, похоже, нас наколол, — сказал он.
— Почему? — спросил вертолетчик.
— Взрыва до сих пор нет. Что же он — полчаса гранату без запала тащит? Выбросил бы уже. Или это пустая рубашка от лимонки была, или деревяшка. Но похожа! Найди-ка там, в кустах, чеку.
Летчик шарился недолго.
— Нету, — сказал он, — пуговицу нашел, а чеки нет. Ну, молодец!
— Жить захочешь — ситом океан вычерпаешь, — подвел итог Мещеряков. — Ну, чего ты там застрял?
— А больше ничего нет, — отозвался из расщелины охранник. — Осьмую как вам отдал, так и все.
— Ось… какую? — вскочил адъютант. — Ты чего брешешь?
— Посмотрите сами, — пожал плечами охранник.
Мещеряков заглянул в расщелину. Каменные ее стены круто переходили в гранитное дно. Земля и мусор были вычерпаны полностью, и каменный мешок был пуст.
— Он что, б…, смеяться надо мной вздумал? — взревел Мещеряков. — Да я его… — В машину! Догоним, никуда не денется!