Имитация науки. Полемические заметки

Лившиц Рудольф

И псевдоученые, и как бы ученые стремятся не к истине, но к пользе. (Причем не для общества, а для себя любимого.) Не будем останавливаться на «научном творчестве» депутатов, чиновников, нуворишей и прочих представителей властвующей элиты. Тут комментарии не требуются. Но какую пользу наукоподобные изыскания приносят тем, кто к этой элите не принадлежит? В определенных случаях – прямую коммерческую выгоду. Достаточно сравнить тиражи книг настоящих историков и «новых хроноложцев». В других польза выражается в умножении списка публикаций, получении ученого звания, обретении более высокого социального статуса и т. п. Общее правило состоит в том, что имитаторы науки продают не рукопись, а вдохновение.

* * *

До сих пор мы рассматривали науку, так сказать, изнутри, как сферу деятельности, направляемую определенным императивом. Необходимо, в связи с его острой актуальностью, коснуться еще одного аспекта проблемы. В настоящее время в сферу науки вовлечены миллионы людей, и уже в силу одного этого факта государство не может оставить ее без внимания. Оно должно брать на себя как создание общих условий, необходимых как для функционирования и развития науки,

так и управления ею. Этот аспект проблемы основательно проанализирован Л. В. Шиповаловой [95] . Чиновник, коему поручено руководить наукой, имеет иной менталитет, чем ученый. Кроме того, чиновник, несущий ответственность за расходование государственных средств, не может не озаботиться проблемой эффективности научных исследований. Но как оценить (а лучше измерить) эту эффективность со стороны? Л. В. Шиповалова выдвигает ряд идей на этот счет: формирование отношения к науке как к

95

См.: Шиповалова Л. В. Эффективность науки как философская проблема // Мысль. Санкт-Петербургское философское общество. 2015. Вып. 19. С. 7–18.

«свободной деятельности, к событию испытания сил с непредсказуемым итогом, предполагающему многообразие условий возможности развития, а также ответственность за результаты» [96] ;

к «незавершенному проекту, а не только как к объективированному, отчужденному и в силу этого управляемому и полностью контролируемому знанию» [97] ; к «автономной деятельности» [98] , что имеет следствием признание необходимости «следования за учеными и инженерами в управлении наукой» [99] .

96

Там же. С. 16.

97

Там же.

98

Там же.

99

Там же.

А это последнее

«предполагает предоставление права самим научным сообществам определять собственные критерии оценки эффективности научных исследований» [100] (явная описка исправлена. – Р. Л.).

Приходится с сожалением констатировать, что реально существующий в современной России государственный аппарат не следует и, похоже, не собирается следовать данным разумным рекомендациям. Это наглядно видно по реформе РАН. Итогом реформы стало фактическое отстранение научного сообщества как от принятия стратегических решений, так и (в значительной мере) от регулирования текущей деятельности. Фетиш эффективности побуждает чиновников, управляющих наукой, игнорировать субъективность ученых, действовать без учета специфики науки.

100

Там же.

Итак, мы рассмотрели субъективность ученого в двух ракурсах: изнутри науки как определенной формы духовного освоения действительности и извне науки как социального института, функционирование и развитие которого регулируется государством. В своем анализе мы исходим из представления, согласно которому деятельность ученого как субъекта научного познания управляется и направляется неутилитарными устремлениями. В пределах этого императива ученый имеет полную свободу выбора методологических ориентиров. Подмена ориентации на истину стремлением к пользе (трактуемой достаточно широко) ведет к отклонению науки от ее подлинного пути в сторону иных форм духовной деятельности. Недостаток субъективности, боязнь или нежелание высказывать позицию, не согласную с мнением большинства, имеет своим следствием конформизм, творческое бессилие. Переориентация ученого на получение материальных или символических бонусов неминуемо заводит его в болото псевдонауки или как бы науки. В социально-гуманитарных исследованиях субъективность ученого неотделима от его идейной ангажированности. Намеренное или неосознанное сокрытие этой ангажированности означает перерождение науки, превращение в идеологию.

Недоверие чиновников к ученым, к их субъективности, нежелание с нею считаться – почва, на которой процветает управленческий произвол. Научная общественность должна сказать свое веское слово, чтобы оградить науку от некомпетентного вмешательства со стороны лиц, одержимых административным восторгом.

Формы имитации науки [101]

В последние несколько лет в отечественной науке, особенно в обществознании, приобрела значительную остроту проблема борьбы с плагиатом. Она существовала и раньше, до того как Россия «вернулась в лоно мировой цивилизации», но не имела характера бедствия, поразившего научное сообщество. В те достопамятные времена фоновый, так сказать, уровень плагиата был весьма невысоким, поскольку не существовало внешнего давления со стороны партийно-государственной элиты. Да и на советскую номенклатуру весьма отрезвляюще действовала угроза разоблачения и неизбежного в таком случае краха всей карьеры. Сейчас времена иные. В российском обществе, освобожденном от оков тоталитаризма, сформировалась небольшая, но очень влиятельная социальная группа, сосредоточившая в своих руках львиную долю национального богатства. Однако членам этой группы мало

заработанных непосильным трудом «заводов, газет, пароходов». Им хочется иметь все блага мира – в том числе и ученые степени и звания. И вот мы видим, как депутаты, мэры, чиновники всех рангов, нувориши двинулись в поход за вожделенными дипломами. Появился, таким образом, платежеспособный спрос. Не замедлило возникнуть и предложение. Поскольку сказать новое слово в науке задача более сложная, чем купить товар в одном месте и продать его с выгодой в другом, постольку гораздо легче чужой текст приобрести по сходной цене или просто украсть. В фирмах, которые занимаются изготовлением диссертаций, трудятся кандидаты и доктора, обладающие отнюдь не сверхъестественными способностями. Их задача – реализовать свой товар. Заказчик же заведомо не имеет квалификации, необходимой для того, чтобы отличить подлинный продукт от суррогата. В результате в осиянной светом свободы России возник рынок услуг, на котором бойко идет торговля учеными степенями и званиями.

101

Опубликовано в журнале «Интеллект. Инновации. Инвестиции» (2015. № 4. С. 80–86).

Этот уродливый нарост на теле науки не может не вызывать справедливого возмущения, и потому вполне понятно стремление честных ученых вывести на чистую воду мошенников. Так, группой энтузиастов создана целая структура Диссернет, которая занимается проверкой на плагиат диссертационных работ. О результатах этих проверок регулярно сообщается на страницах газеты «Троицкий вариант»; пройдясь по ссылке [102] , читатель может узнать имена докторов наук и профессоров, участвующих в изготовлении и продвижении липовых диссертаций. Энтузиастами Диссернета проверена лишь малая часть российских вузов, так что нас ждет еще немало интересных открытий. Прогресс информационной техники дал возможность найти противоядие от плагиата, и это позволяет оценивать перспективы борьбы с воровством в науке с обоснованным оптимизмом.

102

URL: http://wiki.dissernet.org/tools/ROSVUZ.html

На наш взгляд, институт науки подвергается еще одной опасности, не менее серьезной, чем плагиат. Речь идет об имитации научного исследования. Здесь технические средства бессильны, требуется конкретный анализ конкретного текста. Этот анализ должен опираться на определенные теоретические предпосылки. Необходимо ответить на вопрос: в чем заключается сущность имитации в науке? Каковы формы этой имитации? Какие признаки научного текста позволяют предположить, что он носит имитационный характер? Попытаемся ответить на эти вопросы.

Изложение своей позиции мы начнем с примера, который, на первый взгляд, весьма далек от предмета нашего интереса. Процитируем три отрывка из поэтического сборника одного никому не известного поэта, изданного малым тиражом в далекой провинции (причем ни год издания, ни издательство в выходных данных не указаны) [103] .

1

«Генералиссимусом станет не каждый,Может им стать только отважный,и если ты не будешь жалким трусом,то можешь стать генералиссимусом» [104] .

2

«Как я хотел бы женщину любить,ее ужасной красотой до визга упиваться,и ей одною только наслаждаться,порыв и страсть к свободе задушить» [105] .

3

«Несет меня железный конь судьбы,плевать ему, что если упаду – не встану,кровящуюся забрызгав грязью рану,он вспашет поле жизни, не потеряв бразды.И хоть кричи ты или смейся,он не замедлит свой галоп до той поры,пока вдруг не заметит свежевырытой норыи, сбросив, скажет: “Не забудь, побрейся!”» [106] .

103

См.: Бочарников В. Вечное возвращение. Комсомольск-на-Амуре, [б. г.].

104

Там же. С. 45.

105

Там же. С. 52.

106

Там же. С. 55.

Здесь все настолько очевидно, что избавляет нас от необходимости давать какие-либо комментарии.

А теперь цитаты из другого источника. На этот раз текст прозаический.

«Вместе с тем, способность к увеличению объемов поглощения товаров городом и поселением вела к увеличению охвата территории новыми товарно-продовольственными базами, которые снабжали город всем необходимым наряду с теми территориями, которые непосредственно примыкали к городскому пространству» [107] .

107

Говорухин Г. Э. Власть политики. Власть пространства. Принципы формирования регионального управления на Дальнем Востоке. Комсомольск-на-Амуре: КнАГТУ, 2008. 478 с.