Иммануил Великовский
Шрифт:
С Шапли Калена связывала давняя многолетняя дружба, совместная работа в Гарвардском университете, когда они были молодыми профессорами. Но Великовский!
Господь Бог редко награждает землю подобными людьми. Отбросим, однако, эмоции.
Если положить на весы все, известное Калену лично в течение 24 лет, «взвешивание» будет далеко не в пользу Шапли, облик которого представлялся весьма несимпатичным.
Тщательно подбирая слова, Кален написал статью «Шапли, Великовский и научный дух». В статье были изложены факты, известные читателю, дана их принципиальная оценка. Последняя фраза, написанная мягким и деликатным Каленом,
Статья была опубликована в журнале «Пенсе», а затем вошла в книгу «Пересмотренный Великовский», которая с 1976 года выдержала несколько изданий в США и в Англии.
Статья интересно иллюстрирована выдержками из писем Шапли, Уипли, Мак-Лоулина и Юрея, свидетельствующими, как эти профессора пытались уничтожить Великовского, как Шапли и Уипли уверяли, что никогда в жизни не делали ничего подобного.
65. МЕМОРАНДУМЫ ВЕЛИКОВСКОГО И ИМПОТЕНТНАЯ ПРОГРАММА
До летних каникул Великовский прочитал лекцию в Парсоновской школе дизайна.
Лекция по приглашению Американского института аэронавтики и астронавтики в Хартфорде состоялась 12 октября 1970 года. Ставшая традиционной, лекция на Форуме аспирантского колледжа Принстонского университета состоялась 18 ноября 1970 года. В январе 1971 года Великовский выступил в Американском инструментальном обществе в Филадельфии, 6 апреля — в Ютика-колледже, 17 мая — в знаменитых лабораториях телефонной компании Белл…
Лето 1971 года Великовские провели в Швейцарских Альпах. Элишева понимала, что дома не удастся оторвать Иммануила от работы. Но и в Швейцарии его нельзя было угомонить.
Однажды после лекции, прочитанной в университете в Швейцарии, к Великовскому подошел темнокожий джентльмен, представившийся профессором Дрейком, антропологом и социологом Станфордского университета, он объяснил, что уже слышал лекцию уважаемого доктора в Америке и полностью согласен с трактовкой природы мифов.
Родом из Вест-Индии, профессор Дрейк имел исключительную возможность изучать верования различных этнических и религиозных групп, ритуалы и магию, корни которых уходили а глубочайшую древность.
Великовского заинтересовал подробный рассказ профессора Дрейка, он попросил записать этот рассказ, намереваясь поместить его в книге «Человечество в амнезии», разумеется, с согласия автора.
Лекции в Швейцарии, лекции после возвращения домой. А с 18-го по 20 октября 1971 года еще и серия лекций в университете Торонто.
И на сей раз поездка в Канаду доставила Великовскому удовольствие. После одной из лекций к нему подошел профессор Йорк, участвовавший в программе изучения образцов грунта, доставленного с Луны. У Великовского и Йорка были разногласия по поводу результатов радиоактивного определения возраста лунных пород. В ходе беседы выяснилось, что речь идет о методологии, и Великовскому было приятно убедиться в том, что профессор Йорк начал сомневаться в правильности своей позиции.
Весной 1968 года, после выступления в университете в Баффалло, Великовский поехал на Ниагарский водопад. Сейчас, находясь в Торонто, он не хотел лишить себя удовольствия снова увидеть это чудо — результат космической катастрофы, происшедшей всего лишь 5500 лет назад, а
В письме доктору Д. Керайлу от 4 октября 1971 года, обсуждая предсказание Великовского о том, что в лунных скалах обнаружат остаточный магнетизм, Гарольд Юрей с издевкой писал: «Магнитные люди немедленно начали искать магнитные эффекты на Луне». Но, когда в образцах лунных камней, доставленных астронавтами, обнаружили остаточный магнетизм, самолюбие Нобелевского лауреата было не просто ущемлено, а смертельно ранено. Этот Великовский разрушает его репутацию!
Ходят слухи, что он заимствует идеи у Великовского, в том числе теорию смены геологических эпох, как следствие космических катастроф. Разве это не абсурд?
Ведь он в глаза не видел ни одной строчки этого Великовского. Это просто какой-то рок! Человек, не имеющий никакого отношения к. науке, предсказывает невероятные явления, противоречащие природе вещей, и, непонятно почему, оказывается правым.
А тут еще такое обвинение: мол, в программе NASA есть только один высоко компетентный элемент — техническая сторона дела. Что касается научной стратегии, она абсолютно беспомощна и оторвана от реальности. Американцам внушают, что можно было обойтись по меньшей мере без одного дорогостоящего полета «Аполло», если бы следовали меморандумам Великовского. а не «импотентной» программе его высокопоставленных противников. При этом конкретно не упоминалось его имя, но Юрей прекрасно понимает, кого имели в виду.
Сейчас, в декабре 1971 года, на годичной конференции Американской Ассоциации для Прогресса Науки знаменитый английский геофизик, профессор С. К. Ранкорн, выражаясь фигурально, закатил ему пощечину, заявив, что никто в научном мире не ожидал обнаружить на Луне остаточный магнетизм. Как не подготовившийся к экзамену начинающий студент, он должен был молча сидеть в зале и глотать невидимые слезы обиды. Он ненавидит этого Великовского так, как еще никого в своей жизни!
66. ВОЗМОЖНОСТЬ РЕВАНША
В течение семи прошедших лет Великовский прочитал лекции почти во всех штатах Америки. Его приглашали самые престижные университеты и научно-исследовательские учреждения. Он ждал, он был в этом уверен.
Наконец-то пришло самое желанное приглашение — от Ассоциации гарвардских инженеров и ученых. Более 900 профессоров, исследователей и аспирантов Гарвардского университета, Массачусетского Технологического института и университета Брандайс 17 февраля 1972 года заполнили зал, чтобы услышать Великовского.
«Я ждал этого вечера двадцать два года», — признался он.
Никто не сомневался, что он воспользуется законным правом на реванш. Никто не сомневался в том, что рассказ о потоках лжи, наветов, подлости, хлынувших из этих стен, будет вводной темой его лекции. Но он не воспользовался предоставившейся возможностью. Единственное непосредственное отношение к Гарвардскому университету имели только слова глубокого восхищения покойным профессором Робертом Пфейфером.
Во время семинара, состоявшегося на следующий день после лекции, ему задали провокационный вопрос о реванше. «Я пришел сюда не ради реванша или триумфа, — ответил Великовский. — Я надеюсь найти здесь молодых энергичных людей, ощущающих очарование исследования».