Иммигрантка в западне щеголя
Шрифт:
— Владик у себя?! Я страшно соскучилась по его ненасытным поцелуям! В прошлый раз у меня было слишком мало времени, и мы не успели как следует развлечься!
Анастасия приоткрыла рот, задаваясь вопросом, не ослышалась ли она:
— Что?
— А! Какая я растяпа! Я забыла, что он и с тобой шуры-муры крутит! И ты веришь ему? Глупенькая! Он от меня без ума с самой первой встречи! А ты лишь игрушка! Он бросит тебя, как и Лев, потому что такие, как ты, не врезаются так глубоко в память, как я!
— Ну ты и стерва, Сюзанна, — Анастасия неожиданно для самой себя завелась вполоборота и презрительно посмотрела
— А зря! Ты же не будешь отрицать, что Владислав при поцелуе слюнявит губы? А как насчет родинки ниже пупка? Открой глаза — я говорю правду… и в прошлый раз, когда я приезжала, мы занимались любовью прямо на столе. Там еще кораблик с алыми парусами стоял, а бронзовый моряк в бинокль смотрел, как Владислав срывал с меня одежду и в порыве страсти покусывал мои плечи, опускаясь все ниже и ниже! Тебя он тоже покусывает, когда целует?
Анастасия не сдержалась и всю свою злость к Сюзанне вложила в удар городским телефоном ей по голове.
— Еще одно слово, и я выцарапаю твои нахальные глазенки, — закричала она, отталкивая Сюзанну от стола.
— Дикарка! — завопила Сюзанна, вцепившись ей в волосы.
Марина и другие сотрудники агентства бросились разнимать драку. Лидия Валерьевна во все горло позвала Владислава и тоже кинулась к Анастасии.
— Знаешь, зачем ты ему нужна? — не успокаивалась Сюзанна и повалила Анастасию на пол. — Его отец женится на твоей бабуле. Она станет наследницей, а после нее и ты! Потому что сумасшедший старик грозится лишить сыновей наследства! И получается, что Владислав хочет жениться на наследстве своего отца, а не на тебе. Поняла! Он использует тебя в своих грязных играх! Неужели ты поверила, что очаровала его своей сельской простотой и колхозным шармом?!
Анастасии удалось высвободиться и она от души отхлестала Сюзанну по щекам, оседлав ее как наездница необузданную кобылу. Ею двигала в первую очередь месть за нерожденного ребенка, за боль и страдания, но и в ее словах она находила здравый смысл — Владислав действительно целовался влажными губами, любил покусывать и целовать мочку уха, шею, а никаких родинок ниже пупка Анастасия еще не видела, так как с интимом не торопилась.
Их разняли до появления Владислава. Сюзанна, послужив яблоком раздора, ушла раскрасневшаяся и взвинченная, но как никогда довольная собой. «Они поругаются! Эта идиотка сама лишит себя беззаботного будущего!» — радовалась она.
Анастасия дрожала всем телом, по щекам катились крупные слезы — она казалась себе мелкой и ничтожной как обломки ноготков с засохшими капельками крови. «Нужно быть полной дурой, чтобы не понять, чего добивается Сюзанна. На что она рассчитывает: что я буду ревновать к ней Владислава? Что устрою ему допрос? Обвиню… в чем? Что и он с ней спал? А если ничего такого и не было? А если было? И что? Если… Нет! Я люблю его!»
Владислав увел ее в кабинет. Как только за ними захлопнулась дверь, обнял и посмотрел в глаза так, словно мог прочесть в них ответы на свои вопросы.
— Я разбила у нее на голове городской телефон, — Анастасия переборола слезы и рассмеялась. — Я знаю, что опускаться до ненависти — низко, но одна
— Все в порядке, Настенька, успокойся, — утешал ее Владислав, прижимая к груди. — Зачем она приходила? Что ей было нужно?
Анастасия задумалась, не зная, стоит ли рассказывать ему все, но недоверие, посеянное Сюзанной, прорастало быстрее зерен пшеницы на весеннем поле:
— У тебя есть родинка ниже пупка? — спросила она, краснея.
— Это Сюзанна тебе сказала? — Владислав догадался, о чем именно Сюзанна могла вести с Анастасией разговор.
— Ты с ней тоже спал! Ты и Лев — два сапога пара! И здесь… на этом столе тоже?
— Нет! Нет! И еще раз нет! Я даже голой ее не видел и не хочу видеть — эта змея меня не привлекает!
— Но ты целовался с ней! А насчет родинки… Так, есть или нет?
— Солнышко мое, не ревнуй меня к Сюзанне. Я люблю тебя, и хочу, чтобы ты стала моей женой и матерью моих детей.
— Ты не говорил мне этого… — Анастасия смутилась. — А еще Сюзанна несла какой-то бред о наследстве твоего отца…
— В прошлый раз она тоже говорила о наследстве! Ее, похоже, ничто другое больше не интересует. Сюзанна думает, что отец все свои сбережения, включая квартиру и дачу, оставит твоей бабушке, и тем самым Лев лишится своей доли. Я раскусил ее амбициозные планы еще в первый же день. Она спит и видит львиную долю наследства. А отец уже переписал завещание и твоей бабушке после его смерти перепадет третья часть, но не все, естественно. Самое интересное во всей этой истории — это причуды отца: он припугнул Льва, что ничего ему не оставит. Отец так не поступит! А Сюзанна не знает всего, но уже завидует тебе! Этим и объясняется ее поведение.
Анастасия удивленно покачала головой:
— Так, у тебя родинка есть или нет?
— Есть, — признался Владислав, — но это не означает, что я спал с Сюзанной.
— Что же тогда?
— Все дело в том, что я с первой же минуты обратил на тебя особое внимание, но ты кружилась вокруг Льва как пчелка, к тому же была на пятом месяце беременности. Я подумал тогда, что было бы неплохо, чтобы Лев выбрал тебя, а не Сюзанну. Я хотел открыть ему глаза. Хотел, чтобы и он понял, насколько велика между вами разница… Сюзанну я соблазнил кошельком. Мне и усилий прикладывать не пришлось… Я затащил ее как уличную девку в туалет, ну, и она… поработала немножко. Я убедился, что она жалкая безнравственная шлюха. И все. Ничего такого, о чем ты, скорее всего, подумала, не было и не будет.
— Все… объяснений на сегодня достаточно. Ты такой же как и твой брат, — бросила Анастасия на ходу и вышла из кабинета.
Обижаться и разочаровываться во Владиславе, ох как, не хотелось, но пессимистические мысли подтачивали былую уверенность как вода камень. Анастасия стала задумываться о своем месте в агентстве, о том, что это и не ее мечта, но и бросить все из-за того, что Владислав огорчил ее сладкие представления об идеальности, она не могла. Причина была не настолько глубока, чтобы резко рубить с плеча, тем более это порадовало бы Сюзанну, и Анастасия впала в состояние нерешительности, словно стояла на перекрестке и не знала куда идти.