Иммунитет Вселенной (Путь Знахаря)
Шрифт:
– А что, ли в тех мирах, куда мы собираемся лететь, ни вы, ни я так и не сможем понять, почему именно там с вашими подсылами стали происходить разные неприятности? Что вы тогда станете делать?
– Скорее всего, из этих мест мы наши исследовательские станции уберем. А вообще, это сложный вопрос, - задумчиво ответил Александр.
– Об этом мы с тобой еще обязательно поговорим. И не раз. А сейчас мы уже прибыли. Приземляемся.
Разворот, снижение - и вот флайер медленно влетает в створ, открывшийся прямо посреди казавшейся монолитной скалы. Краткое торможение, парение над поверхностью и остановка рядом с гораздо большей
Едва Дмитрий вылез из "летака", как в открытой двери большого летучего корабля появился человек и призывно махнул рукой, приглашая на борт. И не успел Дмитрий опомниться, как оказался уже внутри шаттла с ГИМП - корабля "Пересвет".
Взойдя на его борт сразу следом за Дмитрием, Трофимов поймал себя на мысли, что каждый раз при виде этого аппарата он любуется его видом и функциональностью. Современные шаттлы имели форму дискоидов с короткими боковыми крыльями двойной стреловидности, интегрированными с фюзеляжем и образующими по нижним обводам общую несущую поверхность, отвечающую требованиям продольной балансировки на гиперзвуковых скоростях и теплозащиты при прохождении теплового барьера. Кроме того, подобная компоновочная схема типа "низкоплан" давала возможность максимально использовать экранный эффект. Движение осуществлялось за счет двух и более тяговых высокоэкономичных двухконтурных вихревых двигатель - генераторов. А существующая система управления течением в пограничном слое на кормовой поверхности обеспечивала снижение аэродинамического сопротивления корпуса.
Забравшись в просторный пассажирский отсек "моськи" (сленговое название МОСА - "многоцелевой орбитально - спускаемый аппарат"), Трофимов помог Дмитрию улечься в ложемент и устроился рядом.
– Все пассажиры на борту?
– раздался вопрос пилота.
– Да. С Богом, - ответил Трофимов.
Послышался звук запускаемых вихревых генераторов. "Моська", включив режим "невидимка", вылетел из ангара и по крутой траектории рванул в небо. Дмитрий с момента старта не сказал ни слова и сидел без движения, наблюдая сквозь ставшие прозрачными стены за стремительно темнеющим небом и появлением непривычно крупных и ярких звезд. И тем, как одновременно с этим росло и приобретало непривычный вид дневное светило. А его родная планета, удаляясь, постепенно превращалась в разноцветный шар. Правый край которого светился, а левый уходил в тень.
Трофимов тем временем наблюдал за появившейся на фоне угольно - черной бездны впереди и чуть снизу маленькой светящейся точкой. Это был "Пересвет". Расстояние между кораблями с каждой секундой сокращалось. Александр отстегнулся от своего ложемента и прошел в пилотажную рубку. Управлял "моськой" средних лет крепыш, судя по голографической татуировке на его руке, служивший ранее в Космической службе Управления чрезвычайных ситуаций. Попросив разрешения, Трофимов забрался в свободный ложемент и обратился к сидевшему на месте лид - пилота парню, одетому, согласно регламенту биологической защиты, в скафандр:
– Слушай, дай сближение провести. Так давно настоящую космическую машину не пилотировал, что аж руки чешутся!
– А ты хоть раз это делал?
– спросил пилот.
– Обижаешь. Я по первой специальности пилот внутренних космических сообщений. Закончил пилотажный факультет Звездного университета с отличием и имею налет 3120 часов на трассах кЮпитеру, Сатурну
– "Каботажник", значит, - произнес пилот несколько уничижительное у "дальнобойщиков" прозвище пилотов ближнего космоса.
– Ага, - не прореагировав на "подколку", продолжил Александр.
– На последнем курсе подал заявление в отборочную комиссию КЭДРа. Год после выпуска стажировался как раз на "моськах" на ГИМПе "Торнадо", потом второй этап отбора, спецкурсы - и я стал прогрессором. А здесь моя уже третья миссия.
– Ладно, раз так. Если предстыковочные манвры правильно сделаешь, дам "порулить" на траектории выхода на ближнюю орбиту. Ну а саму посадку, сам знаешь, возьмет на себя автоматика.
– Договорились.
Трофимов включил антенны для сопровождения объекта стыковки и задал режим параллельного сближения. Хотя энергетически это было менее выгодно, но технически реализовалось проще, чем сближение по свободной траектории. При сближении до 100 километров произошел "захват" - бортовые комплексы причаливания "увидели" друг друга и между ними создался замкнутый автономный контур управления.
– Контакт совершен, - послышался в кабине чужой голос.
– Включите систему ориентации и управления движением при стыковке.
– Вас понял, - ответил Александр.
– Приступаю.
Выполняя процедуры тестирования систем причальной навигации, он подумал, как там себя чувствует Дмитрий и, включив внутреннюю связь, произнес на родном языке гостя:
– Как себя чувствуешь, лекарь? Взгляни вниз - мы сейчас будем сближаться с кораблем, на котором полетим к другим мирам.
Тем временем тестирование причальных систем закончилось, и бортовой комплекс включил систему управления автоматическим сближением и стыковкой "Орион - 3". Уже на подходе к раскрытому створу посадочного ангара бортовая система запустила интегратор линейных ускорений и выполнила заход на посадочную платформу и причаливание. После чего Александр, поблагодарив пилота, выбрался из ложемента и пошел обратно в пассажирский отсек.
Вернувшись, Трофимов достал из шкафа два легких скафандра, в один из которых забрался сам, а во второй помог облачиться Дмитрию. Заплечный мешок знахаря он убрал в герметичный контейнер. В переднем шлюзе их уже ждал пилот, и они втроем вышли в ангар. Там их встречал знакомый Трофимову по одной из его предыдущих миссий темнолицый седоватый мужчина лет сорока - начальник прикрепленного к "Пересвету" отряда физической защиты Антон Федорович Павлов.
– Ну что, с прибытием, - сказал тот по системе связи между скафандрами. И, бросив быстрый взгляд на Дмитрия, спросил.
– А это, как я понимаю, и есть тот иномирянин, о котором ты руководству все уши прожужжал?
– Да. И поскольку он не привык к скафандру, то давайте - ка быстрее пройдем в карантинный блок. Кстати, у него в ящике мешок с разными местными лекарствами, так что их тоже надо будет протестировать на аллергены и вирусы. А вообще - то он один стоит всего нашего диагностического комплекса.
– Ну - ну. Пожуем - увидим.
– Увидите, увидите.
Из шлюза все прямо как были, в скафандрах, прошли в специальную капсулу внутренней транспортной системы ГИМПа, которая домчала их до медицинского отсека. Здесь Трофимова и Дмитрия поместили в специальный изолированный диагностический модуль. Сняв скафандр, Александр помог разоблачиться Дмитрию и предупредил: