Император Африки
Шрифт:
Да и золото, на котором, в буквальном смысле, я сидел, приносило мне прибыль, не говоря уже об алмазах, добыча которых многократно увеличилась. Большинство из них я придерживал, продавая только плохие. Ждал подходящей конъюнктуры!
Поиск и добычу алмазов контролировал негр, по имени Ая. Его порекомендовал мне вездесущий Палач. Ая, вместе с отрядом воинов, объезжал все селения, в окрестностях которых находили алмазы, и скупал их, за товары и продовольствие, где оно было необходимо. Был этот негр исключительно порядочен и происходил из старого рода вождей одного из древних племён, не
Затем, все полученные алмазы доставлялись мне, благо перевозить их было не сложно, и складировались. Были среди привезенных камней и найденные рубины, сапфиры, танзаниты и прочие изумруды.
Всё это откладывалось на чёрный день, а кроме этого, мне нужна была собственная ювелирная фирма, а лучше всего, алмазная биржа, пока до неё не додумался Сесил Родс. Ох уж, этот Сесил… Родс… Опять же, евреи, будь они неладные!
Я всё чаще стал задумываться о захвате Египта и смешении всего его населения. Переселенцев оттуда пока было мало, и они расселялись вдоль берегов Нила, где он мне принадлежал, но я понимал, что захват Египта был неизбежен, хотя бы частично, не доходя до Каира.
И ещё я осознал, что мне нужен был штаб, нужны были подготовленные и грамотные штабные офицеры, способные планировать войсковые операции. После стольких боёв, проведённых на чистом энтузиазме, это я отчётливо понимал.
У меня были рекруты, были и опытные солдаты, было и оружие. Я мог повести их за собою в бой, но спланировать сразу несколько операций, на разных направлениях, я был не способен, как не смогли бы это сделать и мои приближённые. Ни Ярый, ни Алулла Куби, ни Осман Дигна, ни, тем более, Семён Ворох или Пётр Миронов.
Все они были грамотными военачальниками или удачливыми командирами, но штаб — это штаб. Мы были обречены на проигрыш англичанам и португальцам, в случае начала боевых действий с ними. И я запросил помощи у Феликса, отправив ему зашифрованное послание. Шифр вёз совершенно другой человек, и тому было множество причин.
Глава 12 Приготовления
К концу 1900, началу 1901 года по Европе поползли слухи о большой войне в Африке, и речь шла не об англо-бурской. В портовых городах неизвестные люди предлагали всем желающим поучаствовать в войне, в качестве наёмников.
Деньги предлагались небольшие, но достаточные для того, чтобы решиться на участие в заварушке. Все эти агенты были из разных лагерей. Одни были германскими, другие — бурскими, третьи — представителями Южно-Африканской компании. Намечался большой передел. Поползли слухи о том, что Иоанн Тёмный собирает в центре Африки большую армию. Но куда будет нанесён главный удар, против кого и когда, не уточнялось. Всё было покрыто мраком.
Заволновались итальянцы, в лице главы кабинета министров Джузеппе Дзанарделли, и французы, в лице Пьера Вальдек-Руссо, приславших ноты протеста в адрес Менелика II, требуя разъяснений, на каком основании возле Хартума концентрируются огромные массы войск.
Менелик ответил, что он не в курсе, что задумал его зять, Иоанн Тёмный. И вопрос был переадресован уже Иоанну Тёмному. На что тот ответил, телеграфируя, что соблюдает все договорённости, и французам
Одна только Британская империя молчала. Ей было не до Мамбы, она наращивала своё военное присутствие в Южной Африке, насчитывающее уже свыше двухсот тысяч солдат. Англо-бурская война переходила во вторую фазу, но гения Китченера в рядах англичан уже не было. Оттого война только ужесточалась, а количество солдат увеличивалось.
***
Тихий, спокойный мир Баграма, в котором давно ничего не происходило, внезапно разорвал гвалт собак, возмущённое хрюканье домашних свиней и взбалмошное кудахтанье потревоженных одомашненных цесарок. Этот аккомпанемент сопровождал возвращающихся со стрельб и чёрного «шабаша» вольных слушателей унганской школы.
На смену им уходили в джунгли курсанты школы чёрных комиссаров, среди которых было много девушек, даже, скажем так, неприлично много. О том, что в этой школе были различные отделения, знали многие. Но вот какие именно, и чему там обучали, никто из посторонних не знал.
А тот, кто начинал трепаться языком, обычно не успевал рассказать обо всём, и наутро его находили мёртвым. А те, кто слышал его трепотню, оказывались в этой самой школе, и в случае отказа, исчезали навсегда. То же касалось и девушек, но в эту школу изначально не отбирали тех, кто умеет только болтать.
После окончания курса обучения, выпускники разъезжались по всей Африке. Одни из них — в статусе чёрных унганов-эмиссаров при вождях племён, другие — в статусе комиссаров при полевых командирах, либо в статусе африканского военно-полевого суда. Война была близко, и удара в спину можно было ожидать от любого.
Деятельность и тех и других пока только организовывалась, и никто не задумывался, для чего и зачем нужны эти люди, и вообще, что происходит. Негры жили одним днём, даже не днём, а одним приёмом пищи. И их не интересовало, что будет дальше, и почему они только тренируются воевать. Тренируются, значит так надо.
В последующем эти унганы, либо комиссары, запугали немало людей, устраивая целые представления, а кого и расстреливали на месте, либо сжигали на кострах за трусость, дезертирство и предательство. Афроамериканцы боялись их как огня, и практически никто не согласился предать интересы Иоанна Тёмного, когда этого потребовали хозяева из Америки. Слишком было страшно, а месть была совсем рядом, и она была неотвратима.
В Банги стала функционировать большая фармацевтическая лаборатория, в которой апробировались новые лекарства, мази, микстуры, вытяжки, эликсиры и прочие снадобья. Все они производились на основе растительного сырья, а также животных ядов. Персонал лаборатории был смешанным, часть американцев, остальные — местные унганы, либо специально подобранные люди.
Повсеместно строились продовольственные склады и полевые лагеря подготовки войск. За основу была взята батальонная система, в которой главное место заняли жёсткие и обветренные, как скалы, сержанты, назначенные из прошедших не один поход негров.