Император-беглец. Герцог
Шрифт:
– Каков нахал. Я не сомневалась, что принц шустрый, но не ожидала, что настолько.
Теперь Екатерина действительно заинтересовалась. В голове мелькнула мысль, что она зря в своё время не приблизила такого человека, ведь сердцем чувствовала, что он умён и не так прост, как все думали, пока узник находился в Шлиссельбургской крепости. Надо сказать, что Екатерина по своей природе была хитрая и изворотливая, умела отлично претворяться, быстро училась и обладала даром манипуляции людьми. Сама Екатерина не отрицала наличие в себе таких качество, наоборот, считала, что правитель должен быть именно таким.
– И что же хочет это посол? –
– Союза с Российской империей, кроме того, посол Казимир Годжинский привёз подарки от своего сюзерена2, – граф Панин даже развёл руками, тем самым показывая своё удивление.
– Фамилия польская у посла. Он поляк, из Речи Посполитой? – спросила Екатерина.
– То, что поляк вне сомнений. Судя по внешнему виду, последнее время находился в Южных широтах, лицо сильно загорелое. Мундир совсем не польский, насколько я знаю никто в Европе таких мундиров не носит, – ответил Панин.
– Желают союза с Россией. Признаюсь, что союза со странами из Нового Света у меня ещё нет. Никита Иванович, а нужен ли нам такой союз? Что они могут дать, будут что-то просить?
– Подробности посол отказался объяснять. Говорит, что все подробности только в присутствии императрицы Российской империи. Нужен или нет нам такой союз? Думаю, сможем понять, когда выслушаем посла, – ответил Панин.
– Хорошо. Приму его в большом зале. Где посол сейчас?
– Он здесь, на первом этаже ожидает, – ответил Панин.
– Через четверть часа пусть его проводят, я буду готова, – решила Екатерина.
Через четверть часа Екатерина, сидя в кресле наблюдала, как в зал вошёл посол. Панин стоял рядом, он шепнул императрице, что обращение в новом герцогстве к послу словом «сеньор». Слева и справа от императрицы стояли по двое гвардейцев из охраны дворца. Позади посла шли двое слуг, в руках они несли достаточно крупные шкатулки. Пока посол двигался по паркету зала, императрица успела рассмотреть его. Мундир действительно необычный. Верхняя часть похожа на короткий кафтан, но без излишеств, что используют модники в Европе. Скорее такой костюм предпочли бы военные. Выправка посла говорила о том, что он именно из среды военных. На голове волосы до плеч, именно волосы, а не парик. Полукафтан и шаровары пошиты явно из дорого сукна чёрно-фиолетового цвета. Оружия нет, так как к императрице с оружием не пропускают. Но при движении посол прижимал левую руку к бедру, что говорило о привычке носить шпагу. Лицо настолько загорелое, что признать в нём поляка непросто. На ногах сапоги, но не ботфорты, а закрывающие только игры ног. Посол, не дойдя до императрицы пяти метров остановился, отвесил поклон, скорее похожий на глубокий кивок головы.
– Ваше Императорское Величество, имею честь представиться. Я, посол герцогства Панамского Казимир Годжинский. Представляю интересы моего государя и выполняю его поручение. Прежде всего позвольте преподнести подарки от имени герцога Иоанна Антона Брауншвейг-Милославского-Панамского, – посол повернулся к слугам и кивнул им.
Двое крепких молодых мужчин, в мундирах такого же покроя, чёрных, но без фиолетовых вставок, подошли ближе и в метре от Екатерины поставили на пол шкатулки открыв их. Затем вернулись назад за спину посла. Екатерина опустила взгляд и увидела необработанные драгоценные камни. Здесь были сапфиры, алмазы, рубины и самоцветы. Екатерина разбиралась в драгоценных камнях, она смогла
– Сеньор Годжинский, я готова выслушать предложение вашего сюзерена, – позволила Екатерина.
– По поручению моего государя, я уполномочен предложить союз Российской империи о взаимном сотрудничестве и торговле. Герцогство имеет возможность поставлять товары из Азии, Африки и Америки, а также Панама заинтересована в покупке товаров Российской империи. Кроме этого, мой государь готов выступить на стороне Российской империи в случае военной помощи, коли таковая будет потребна и не нанесёт вред герцогству Панамскому, – посол вновь кивнул головой.
Екатерина подумала, что французы делают поклон куда как более элегантно. Дополнительный союзник лишним не будет, даже если просто станет поддерживать решения России в разных политических вопросах. Екатерина не сомневалась, что веса на политической арене герцогство не имеет. Но это пока. Судя по тому с какой прытью, бывший узник крепости добился определённых высот, он явно на этом не остановится.
– Товары из Нового Света или из Азии очень даже неплохо. За торговое сотрудничество я не возражаю. Но отчего, сеньор Годжинский, ваш герцог решил, что мне может понадобиться военная помощь? Какими силами располагает герцогство Панамское?
– Мой государь считает, что не позднее полугода, Османская империя объявит вам войну. Флот Порты в плачевном состоянии, но сухопутные войска по-прежнему боеспособны. Вам, Ваше Императорское Величество, совсем не будет лишним если наши силу ударят с юга. Султан вынужден будет оттягивать часть войск на сражения с нами, что, несомненно, облегчит выполнение задач для ваших полководцев. Все предложения отражены в письменном виде, пакет готов передать прямо сейчас, – посол повернулся к одному из своих слуг.
Слуга посла достал из плоской сумки пакет и подал послу. Екатерина отметила, что раннее таких сумок не видела, ей показалось, что доставлять бумаги и пакеты именно в такой сумке будет очень удобно. Императрица кивнула графу Панину, тот подошёл к послу и принял пакет, затем вернулся к креслу императрицы. Екатерине вдруг захотелось как-нибудь «уколоть» посла, сказать что-то обидное, но завуалированное под невинный вопрос.
– Сеньор Годжинский, ваше герцогство занимается торговлей, насколько я вас поняла. Может вы и «живым товаром» торгуете, перевозите несчастных чернокожих и продаёте их? – задала вопрос Екатерина.
Посол ответил не сразу, несколько секунд он размышлял, но он помнил наказ своего господина, что вестись на провокации нельзя. Казимир Годжинский мог бы напомнить императрице, что крепостные крестьяне ничем не отличаются от рабов, так как их продают и покупают в самой России. Но делать этого посол не стал.
– Мой государь не приветствует работорговлю. Но порой вынужден играть по тем правилам, которые установлены во всём мире. Замечу, что за последние пару лет он освободил из рабства не менее двух тысяч человек, пожелавшие принять его подданство остались, остальным предложили отработать потраченные на них средства, после чего обязательно отпустят. Мой государь считает, что от людей больше пользы, если они выполняют что-то добровольно. А бесполезных людей, воров и мошенников он возле себя не держит, – ответил посол, а на его лице совсем не отразилось раздражение.