Император деревни Гадюкино
Шрифт:
– Дело не в Светлане, а в ее серьгах и кулоне, – пояснила я, – видели?
– Нет, – призналась Лариса Семеновна.
– Тогда присмотритесь, – велела я.
– Сколько можно ждать? – хриплым голосом закричала Люся, обвешанная камнями, которые Маргоша сравнила с консервными банками. – Светка! Сюда!
Официантка, забыв про меня и свою начальницу, кинулась к капризнице.
– Дорадо холодная, – стала отчитывать девушку Люся, – пюре комкастое. Такое даже дворовая кошка жрать не станет. А это что? Что это? А? Где взяла? Сюда! Все скорей! Смотрите на ее уши и шею!
Присутствующие
– Люсенька, – попытался урезонить впавшую в истерику даму муж, – не нервничай. Давай рассуждать здраво. Откуда у простой девушки, бегающей по залу с тарелками, возьмутся эксклюзивные украшения? Успокойся, это всего лишь серебро с цирконами!
Люся вывернулась из-под руки обнимавшего ее за плечи супруга, вскочила и заорала еще громче:
– У этой дряни комплект Нины Пронькиной! Я узнала и серьги, и медальон. По телевизору говорили, что Нину ограбили и убили за драгоценности. Украшения пропали, а Пронькина их никогда не снимала! Везде появлялась в этих брюликах, всем сообщала: «Мне муж их подарил на годовщину брака». И как комплект у прислуги оказался? Витя, немедленно прикажи ей снять серьги и медальон! Какое право она имеет носить ТАКИЕ вещи?
Люся пошатнулась и рухнула назад на стул.
– Милая, тебе плохо? Врача сюда, немедленно! – засуетился муж.
Лариса Семеновна схватилась за мобильный телефон, посетители зашумели, задвигали стульями, основная часть народа явно собиралась покинуть ресторан, прервав ужин.
– Господа, господа, – умоляюще зачастила Лариса, разведя руки в стороны, – прошу не волноваться. Мы все хорошо знакомы друг с другом и понимаем, что Люсенька порой бывает... э... взволнована. У нее поднимается давление, отсюда и нервозность, сохраним спокойствие. Светлана сейчас снимет украшения, ее накажут за нарушение правил, предписывающих персоналу вести себя скромно, не носить ничего вызывающего. Люсечку мы отведем в номер, она там покушает. Музыка! Прошу, господа, сейчас откроют шампанское, без повода, просто так, потому что в зале собрались очаровательные люди.
Продолжая трещать, Лариса Семеновна улучила минутку и шепнула Светлане:
– Пшла вон в раздевалку, дура.
Официантка кинулась к небольшой дверке и скрылась. Я встала и последовала за ней.
В отличие от роскошных интерьеров гостевой части небольшая комнатка для служащих выглядела убого: обшарпанные железные шкафчики, вбитые в стены крючки и пара жестких деревянных скамеек. На одной плакала Света. Услышав шаги, она подняла голову и, увидев меня, сказала:
– Никого я не убивала!
– Стерва! – донеслось из небольшого коридорчика. – Я устроила тебя сюда из милости, пожалела неудачницу, и какова благодарность? Кто разрешил тебе нервировать гостей? Где ты взяла это дерьмо?
Света залилась слезами, а в раздевалку вошла потная от злости Лариса Семеновна.
– Сучонка... – завела она и мигом осеклась: – Евлампия Андреевна, вы? Господи, святой человек, вы решили пожалеть Светку! Право, она не стоит ваших стараний.
Я вынула из кармана удостоверение и помахала им перед метрдотелем.
– Разрешите
Лариса плюхнулась на лавку около рыдающей Светы.
– Но вы же гость, – растерянно выдавила она из себя.
– А на работе детектив, – уточнила я, – мне надо задать Светлане пару вопросов.
– Час от часу не легче, – прошептала Лариса Семеновна, – вы казались такой приличной женщиной, поселились в лучшем люксе, хорошо одеты! И из милиции!
Я не стала уточнять, что служу в частной конторе, которая на днях скончалась в муках от отсутствия клиентов, потрясла официантку за плечи и велела:
– Перестань реветь!
– Я н-никого н-не уб-бивала, – прозаикалась девушка, – м-мне серьги дали!
Лариса ткнула Светлану кулаком в бок:
– Прекрати врать! Кто тебе гарнитур ценой в хорошую квартиру даст? Охранник Володя? Или Сергей-водопроводчик? Лучше сознайся, за откровенность тебе срок скостят, ведь так, Евлампия Андреевна?
– Не т-трогала я н-никого! – рыдала Света.
Я села возле официантки.
– Верю, успокойся.
Девушка перестала плакать, а Лариса указала на серьги:
– А это откуда?
– Мне их дали, – прошептала подчиненная, – поносить.
Теперь метрдотель стукнула кулаком по спине Светы:
– Совсем завралась!
– Перестаньте распускать руки, – возмутилась я. – Светлана говорит правду. Сами подумайте, какой дурой надо быть, чтобы нацепить на себя украшения жертвы и появиться в них среди людей, которые отлично знали Пронькину.
– Откуда у нее ум! – возмутилась Лариса. – Она не способна заказ запомнить. Сперла украшение как пить дать. Ладно, я согласна, Светка не убивала Нину Олеговну, девка всего на свете боится, при виде паука визжит, где уж ей с оружием справиться. Значит, Светлана, услышав про смерть постоялицы, забежала к ней в номер и стырила брюлики!
Я укоризненно взглянула на метрдотеля.
– Вы мешаете мне работать, причем несете откровенную чушь. Вспомните, Пронькина комплект не снимала!
– Ее ночью убили, – не сдалась Лариса, – по телику недавно сообщили: преступник влез в номер, а потом увез бедную женщину на инвалидной коляске, которую прихватил в бальнеологической лечебнице. Ужасный пиар для нашего санатория! Едва местные новости показали, как через час кое-кто из постояльцев уже потребовал от Аллы Михайловны вернуть деньги и укатил в Москву. Видели, ресторан почти пуст? Мы здесь все в ужасе. Если выяснится, что в происшествии замешана наша служащая, «Виллу Белла» можно закрывать.
– Хотите сохранить место работы? – перебила я ее. – Так дайте мне спокойно поговорить со Светой.
– Мне их подарили, – ожила официантка.
– Кто? – спросила я. – И за что?
Светлана наклонилась, вытерла лицо подолом форменного платья и прошептала:
– Лидия Константиновна.
– Кто? – ахнула Лариса Семеновна, совсем не умевшая управлять своими эмоциями.
– Дочь Пронькиной, – всхлипнула Светлана, – она ночью пришла ко мне в комнату, совсем поздно было. Сколько времени, не скажу, но все уже спали.