Император и шут
Шрифт:
— Иниссо умер столетия назад!
— Правильно. Но когда я впервые услышал о Краснегаре, я почувствовал себя довольно глупо, обнаружив, что не знаю даже, где он находится. Я потребовал из архивов все, что там было об этой загадочной стране... и не получил ничего. Тогда мне пришлось пойти на крайнюю меру и обратиться к соответствующему Хранителю. Но Блестящая Вода ответила мне бессвязным бредом.
Инос только вздохнула, не желая обсуждать колдунью. Несомненно, та поддерживала гоблинов, а вовсе не имперских легионеров, с которых начались все ее неприятности.
— Олибино кое-что рассказал
— А буду ли я королевой? — спросила Инос скорее себя, чем Эмшандара.
«Может быть, и буду, если Рэп захочет. Все зависит от него — и изгнание джотуннов, и добрая воля жителей принять свою королеву».
Воинственный задор горожан сильно поостыл, это несомненно. Но если она прибудет туда с колдуном, возможно, кое-что еще удастся сделать. В противном случае — к лету там будет кладбище.
«Где Рэп? Если он сделает меня королевой, я с огромной радостью сделаю его королем».
Отчаяние прокралось в сердце Инос и замутило ее взор непрошеными слезами. Она вдруг поняла, что император напомнил ей не Сагорна, а покойного отца. Хотя Эмшандар нисколечко не был похож на Холиндарна. Разве что манерой держать кубок и греться у камина, развалившись в кресле... Что-то отцовское... Не сдержавшись, она всхлипнула.
— Извините, сир! Я и утомила вас, и времени отняла слишком много...
— Останься! Выпей со стариком еще вина. И так коротая время, обсудим все твои проблемы.
Инос попыталась было протестовать, но старик умел повелевать, и она подчинилась. Эмшандар вновь наполнил кубки и так прочно устроился в своем кресле, словно собрался именно в нем провести остаток вечера и даже всю ночь.
— Ты, наверное, знаешь, султан Азак уехал.
— Да, тетушка говорила. Он заходил попрощаться. Очень мило с его стороны! Жаль, что я в тот момент была на верховой прогулке. Кэйд простилась за меня и с Азаком и с Чаром. Рэп и его исцелил!
Теперь пришлось объяснять Эмшандару, кто такой Чар и что с ним случилось Император молча выслушал, взял грифельную доску и, сделав на ней пометку, отложил ее в сторону.
Жить без Азака ей будет, безусловно, легче, но радоваться пока было нечему.
— Рэп занят по горло, — заметила она, горько усмехаясь. — Колдуй здесь, колдуй там...
Эмшандар на это только вздохнул и молча сцепил пальцы рук. Потом бросил взгляд на сгущающийся за окнами сумрак угасающего зимнего дня. Усыпанные жухлыми листьями газоны тонули в розовато-оранжевых отсветах закатного солнца.
— Инос... Могу я так тебя называть? — Слабый кивок вполне удовлетворил властителя, и он задумчиво продолжил: — У меня большой опыт общения с колдунами. Когда начались вылазки гоблинов и Блестящая Вода делала все, чтобы помешать мне разобраться в этом вопросе, я призвал на помощь Олибино. Он заслал в Краснегар лазутчика. Через сутки он вернул его в Хаб. Отчет лазутчика занял целый час. Так я сумел узнать и о тебе, и о твоем королевстве задолго до прибытия осведомителей. Это рядовая любезность колдуна императору... — Помолчав, он продолжил: —
— Как это?.. — содрогнулась Инос.
— Они, — понизил голос император, — мыслят иначе. Да, не так, как мы.
— Помню, Рэп сказал: «Колдовство в конце концов превращает людей в нелюдей». Неужели это так? — спросила Инос.
— Видимо, да, — кивнул император. — Во всяком случае, когда я пришел в себя, первый, кого я узрел, был Рэп. Тогда он показался мне совершенно обыкновенным, немного меланхоличным, быть может, но человеком. Он все время пребывал в раздумье... Видя его неопытность, я не слишком-то удивился, узнав, что этот умный и приятный юноша стал колдуном всего несколько часов назад. Но с той ночи в Круглом зале, когда ты и он... С тех пор как он вернулся, он, как это ни печально, очень изменился.
Инос молчала. Что она могла сказать? С Рэпом она пока так и не встретилась. Но утверждение императора: «Очень изменился» — встревожило ее. Ведь, став адептом, она и сама теперь была иной.
Эмшандар смотрел на нее с нескрываемым любопытством.
— Расскажешь мне, что именно случилось с вами в ту ночь? — попросил он.
«Вот оно что! — развеселилась Инос. — Старый лис опростоволосился! Сколько ни болтал с мастером Рэпом, но так ничего и не вызнал! Если Рэп таится, зачем мне-то откровенничать? Впрочем, а что я скажу?..»
— Сир, если бы я могла! Я по-прежнему в растерянности, как и в ту ночь. Рэп перенес нас обоих в... какое-то магическое пространство. Так это он назвал. Это совершенно иной мир. Он словно бы и рядом, и вне, и внутри нашего мира, и нигде... нет, — с сожалением вздохнула Инос, — не могу объяснить.
— Вы явно куда-то переместились. Попробуй описать то место, — настаивал император.
— Не могу. Слов таких нет, — в отчаянии воскликнула она. — Нет у человека понятия на несвет и нетьму одновременно. Как назвать одним словом несоединимое — шум и тишина? Там нет ни времени, ни пространства. Это как ускользающий сон — тщишься запомнить, а рассказать не удается. — Внимательно всматриваясь в собеседницу, Эмшандар вдумчиво слушал, поэтому она заставила себя продолжать. — Как только Рэп шепнул мне два из пяти своих слов, он сумел обуздать взбесившуюся энергию. От наших ожогов не осталось и следа, и мы снова оказались в одежде... Потом он отослал меня назад. — Инос раздражало, что ярчайшее переживание ее жизни почти забылось. — Думаю, он позаботился оградить меня от неприятных воспоминаний, заблокировав мою память. Но то, что огонь жег, я помню, а боль забыла.
Эмшандар серьезно кивнул и продолжал выжидательно вглядываться в Инос.
— Как странно! — промолвила она. — Я только сейчас поняла... Зиниксо шепнул Рэпу пятое слово, рассчитывая сжечь его и тем самым удержать звание Хранителя. Но Рэп разделил со мной силу, отдав два из своих слов. Мощь уменьшилась, и он смог ее контролировать. Но как же?.. Если потом он убил Зиниксо, то вся мощь слова гнома должна была достаться Рэпу, а судя по всему, это не так.
Эмшандар в глубоком раздумье медленно поднес к губам кубок и сделал добрый глоток вина. Заговорил он, осторожно выбирая слова: