Император и шут
Шрифт:
«Не думать об этом! И об Инос тоже не думать!» — оборвал себя Рэп.
— Дедушка, — прошептал Шанди, искоса поглядывая на Рэпа и, видимо, полагая, что колдун спит.
— Угу? — откликнулся старый император, внимательно рассматривая в зеркало, которое держал трепещущий слуга, свои зубы.
— Дедушка... Фавны хорошие, правда?
— О да, — поддакнул Эмшандар, вряд ли толком расслышав, о чем спрашивал внук. — Пожалуй, так сойдет. Мои сандалии, живо! Что? Фавны? Конечно, они хорошие. Почему нет?
— Ну... мама говорит, что импы хорошие, а джотунны — кровожадные твари, потом, карлики — грязные
После такой тирады дедушка даже о сандалиях забыл. Он развернулся лицом к внуку, хмурый как туча:
— Кто такой Торог? Впрочем, не важно. Вижу, твоя мать забивает тебе голову глупыми бреднями. Мастер Рэп, расскажи ему о фавнах.
Шанди вздрогнул и обеспокоенно воззрился на Рэпа.
— Мои знания о фавнах невелики, — произнес Рэп, пожимая плечами — Я вырос вдали от их земель. Мой отец — джотунн, хотя мать была фавном.
— О! Мне очень жаль. Я хочу сказать, что сожалею, что заговорил об этом...
— Все в порядке, Шанди, — заверил принца Рэп. — Знаешь, я встречал джотуннов, которых иначе как тварями и не назовешь. Вспомни Калкора, которого я сегодня убил. Конечно, ничего хорошего в том, чтобы лишать человека жизни, нет, но пират был из тех, кто вполне заслужил свою участь. Но также я знавал отличных джотуннов. А один из лучших людей, с каким мне довелось встречаться, был гном. Согласен, попахивает от него не слишком-то приятно, но он нежный и любящий отец и очень могущественный колдун. Что касается импов... Итбен — имп, не так ли?
— Э... да, — с запинкой промолвил Шанди.
Мальчик признавал Итбена в некотором роде импом. Непонятно только, откуда он знал?
— Шанди, импы тоже разные: бывают хорошие, а бывают плохие. Надеюсь, ты понял, что джотунны очень разные. То же самое можно сказать относительно всех людей. Некоторые служат Добру, а некоторые, я боюсь, — Злу. Дорога жизни длинна, и, идя по ней, мы должны стараться избегать плохого и стремиться к лучшему, на что способны. Поверь мне, большинство из нас вполне могут быть хорошими.
Шанди слушал Рэпа разинув рот, а под конец торжественно кивнул.
Шанди уже блаженно посапывал — маленький кукленок на широченной кровати, — когда Эмшандар отпустил слуг, предварительно приказав зажечь лампы и принести вина. Беспокоясь о старике, Рэп коснулся его ауры.
— Довольно, карлов сын! Оставь меня в покое! — разгневался старик, ощутив усилия Рэпа. Затем он устыдился своей вспышки. — Прости, колдун, разумом я понимаю, что ты желал мне блага. Но... — он стоял, глядя на спящего мальчика, и на его лице, обтянутом иссохшей пергаментной кожей, мелькнула исчезла тревожная улыбка, — если бы не он, пожалуй, я вопросил бы тебя вернуть меня в прежнее состояние. Однако, если возможно, я бы хотел передать этому малышу его наследство в целости и сохранности.
Возможно, император улыбался, но это скорее был оскал состарившегося волкодава, слишком ослабевшего, чтобы драться, но слишком гордого, чтобы не пытаться сделать это.
Старик, шатаясь, доплелся до кресла и с трудом опустился него, задыхаясь от слабости. Дрожащей рукой он сам наполнил вином свой кубок.
— Уверяю, через несколько дней ваше величество восстановит свои силы.
— Нет у нас в запасе
По огромным окнам все еще барабанил дождь, но несчастливый день уже близился к концу. Не прекословя императору, фавн налил в хрустальный кубок вино, вернулся в уютное кресло и поменял содержимое кубка на воду. Откинувшись на спинку кресла, Рэп предоставил властителю возможность подвергнуть собеседника суровому осмотру.
— С каких пор ты колдун? — бесцеремонно спросил император.
— С рассвета этого утра, сир.
— Гром и молния! — встрепенулся изможденный старик, вытаращив глаза на фавна. Глубокомысленно помолчав и посмаковав вино, он предложил: — В таком случае мы можем провозгласить, что Протокола ты не знал.
— Не получится, ваше величество, — грустно усмехнулся Рэп. — Я не раз встречался с Хранителями — и с Блестящей Водой, и с Зиниксо, и с Литрианом тоже.
Старик ахнул, а его седые брови так и взлетели вверх.
— Правда? Значит, они о тебе знают, а ты сознательно шел на риск. В таком случае сам собой напрашивается вопрос — зачем ты сделал то, что сделал? Нет в Пандемии смертного могущественнее императора, но даже августейший властитель не в силах предложить награду, достойную колдуна. Итак, почему ты исцелил меня?
Воспоминания о наглости Итбена не способствовали спокойствию Рэпа. Фавну пришлось воспользоваться магией, чтобы погасить вспышку гнева.
— Я разозлился, сир.
— Провалиться мне! — расхохотался старик. Для истощенного, хлипкого скелета ржал он отменно. — Что ж, мудрым тебя назвать нельзя, но ты честный человек.
Все еще усмехаясь, он вновь наполнил свой кубок и предложил Рэпу сделать то же самое. Фавн не возражал, но, как и в первый раз, превратил вино в воду. Затем так кратко, как только мог, Рэп пересказал императору свою историю. Говорил он довольно долго, умолчав только о том, какая ужасная судьба ожидает его в Хабе.
Когда же он замолчал, за окнами сгустилась настоящая тьма, а император крепко накачался добрым вином. У Рэпа мелькнула мысль освободить старика от винных паров, но сделать он это не рискнул.
— Беспрецедентный случай! — пробормотал император. — Придется-таки встречаться с Хранителями нынче ночью... Но учти, ты в серьезной опасности.
Рэп собрался было рассказать императору об опасности, которая его подстерегает, но старик продолжал:
— Четверка крайне редко вместе показывается на публике. Проходят десятилетия, и даже император не удостаивается визита всех четверых Хранителей одновременно. Столетиями мои предшественники заносили в тайные книги свои дела с Хранителями. Они делали это в назидание потомкам. В библиотеке немало полок ломится от толстых пропыленных фолиантов, и, как правило, ни у кого никогда не находится достаточно времени познакомиться с мудростью предков. Кое-что читается, но конечно же из последних томов. Я ознакомился с историей последних двух династий и глубже копать не стал. Если я выживу, то отведу туда Шанди, когда он станет постарше. Но я не могу вспомнить, чтобы кто-либо когда-либо применял волшебство к императору и его семье. Для колдунов Император и его семья неприкосновенны — это основополагающий пункт Протокола. Его знают и осознают абсолютно все!