Император и Сталин
Шрифт:
Но главным творцом нефтепромыслов было, конечно, могучее и непримиримое трио — Нобели, Ротшильды, Манташевы. Особенно колоритно выглядел среди них Александр Иванович Манташев — тифлисский армянин, потомственный купец первой гильдии и голова городской думы, как и положено в его положении — отчаянный филантроп и строитель множества храмов, как в России, так и за рубежом.
Император знал его до этого дня с совершенно некоммерческой стороны. Семейным учителем у этого нувориша работал Степан Шаумян — революционер-подпольщик, будущий бакинский комиссар, который не раз и не два использовал своего работодателя для печати и распространения революционной литературы, на что Манташев откровенно закрывал глаза, явно симпатизируя молодому социал-демократу.
Год
Как всё-таки по-разному смотрят на самодержца министры и промышленники. И те, и другие — зубры подковёрной борьбы. И те, и другие не краснеют от слова «мздоимство». И все они — циники до мозга костей… Но взгляд чиновника — это всегда взгляд собаки. Породистой или беспородной, паркетной или цепной. А у предпринимателя-миллионщика — глаза дикого зверя. Волка, медведя, лисицы, барсука, но именно лесного жителя. Маркс, Ленин, а потом и сам Сталин писали, что этих людей ничего не волнует и ничего не может волновать, кроме прибыли. Весь смысл их существования — это деньги-товар-деньги штрих… Но что же тогда заставляет этих «хозяев джунглей» строить бессчётное количество храмов и неустанно жертвовать на благотворительность? Страх? Непохоже… Совесть? Не смешите меня…
Император исподволь, но очень внимательно вглядывался в лица собирающихся заводчиков и с прискорбием признавался себе, что не знает и не понимает этих загадочных людей, полностью стёртых с лица Отечества в 1917 году, причём, не всегда, как классово чуждых. Огромное их количество было уничтожено или изгнано по заказу «наших западных партнёров» потому, что представляли собой угрозу как конкуренты.
Уже в тридцатые годы, когда был вскрыт забытый сейф Яши Свердлова, на стол Сталина лёг список подлежащих ликвидации организаторов производства, изобретателей, учёных, инженеров, большая часть которого была аккуратно обозначена траурным крестом — «заказ выполнен». Среди многих неизвестных в глаза тогда бросилась фамилия купца Второва, прозванного за деловую хватку «русским Морганом», решившего во время Первой мировой войны проблему снарядного голода и построившего в чистом поле город Электросталь… «Нашим западным партнёрам», наживающим миллионы на военных поставках «проклятому царизму», это импортозамещение очень не понравилось, и Второва приговорили, а подручные Яши Свердлова исполнили. Как ему не хватало таких Второвых во время индустриализации!..
— У меня для вас две новости. Одна хорошая, а другая плохая, — медленно начал свою речь император, заметив, что все собрались и уже устали играть в гляделки. — Хорошая — Баку на пороге ХХ века превратился в мировую нефтяную столицу. Плохая новость, к сожалению, звучит точно также…
«Два шага в сторону. Внимательно посмотреть на реакцию… Да-а-а-а, на этих зубров такие дешёвые приёмчики не действуют, даже не моргнули. Хорошо, кавалерийский наскок не удался, переходим к планомерной осаде.»
— В целом по России в этом году добыча нефти достигла семисот миллионов пудов и составила больше половины всей мировой добычи. США пока за нами не угнаться, там добыто 555 млн. пудов. Заглядывая вперед, сразу предположу, что это далеко не предел. Потребление нефти обязательно будет расти, а вместе с тем и прибыли. Инвестиции в отрасли окупаются стремительно. Я тут специально подобрал справочку…
Император вроде как замешкался, перекладывая листки в своей папке, внимательно сканируя атмосферу аудитории. О! Цифры пошли — заинтересовались. Да и видно, что слегка удивлены. Самодержец, использующий статистику — это для них ново и непривычно. Ну,
— Вот, к примеру, британские предприниматели Мур-Джонсон-Вернер сумели выкупить за пять миллионов рублей принадлежавшие компании Тагиева нефтепромыслы, заводы по производству керосинового масла и серной кислоты, нефтяной трубопровод, нефтетранспортный флот, парк железнодорожных цистерн, а также нефте-керосиновые склады. В полном согласии, с участием и с соизволения британского двора, в Лондоне было создано «Общество добычи жидкого нефтяного топлива в России» — «Олеум».
Только за первые четыре месяца работы «Олеум» принёс своим учредителям чистую прибыль на сумму свыше трёх миллионов рублей. А менее, чем за год англичане получили уже семь миллионов чистогана. Знаете, что это значит? Давайте я зачитаю слова другого англичанина — публициста — Томаса Джозефа Даннинга:
«Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы»
«О! Маска бесстрастности пробита. Да, царь бросающий цитаты из Даннинга вслед за Марксом, причём, такие скандально известные — это необычно. А как вам, господа, промышленники, вот такая провокация?»
— Баку — прекрасный город. Бакинские промыслы — это бриллиант в короне империи. Неудивительно, что на это сокровище обратил внимание такой капитал, рядом с которым состояния подданных Российской империи, как бы велики они здесь ни казались, смотрятся крайне скромно… — Император скользнул взглядом по аудитории и добавил вполголоса, сделав вид, будто нечаянно вырвалось, — как чаевые в трактире….
Поднявшийся шум в зале император приглушил поднятой рукой, не отрывая глаз от человека с забавной прической на прямой пробор, карими, почти черными, глазами над орлиным носом и несуразно всклокоченной бородой, смотрящейся крайне нелепо на ухоженном лице. Человек заметил взгляд императора и опустил голову, покусывая губу и скрывая улыбку. Всем своим видом барон Эдмон Джеймс Ротшильд показал, что оценил шутку императора и прекрасно понял, что последние слова были адресованы именно ему.
— Это совсем не стыдно и не должно быть обидно, — продолжил император, прекратив гипнотизировать взглядом барона. — Но это факт, который надо признавать и с которым надо считаться. Образно говоря, вековым трудом нашего народа в России построена красивая, прочная повозка. «Птица-тройка» — как сказал великий Гоголь. И вот теперь навстречу нашей тройке на полном ходу летит грохочущий паровоз. Что будет при лобовом столкновении, кому-то надо объяснять?
Купцы, привыкшие к сложным расчётам и не только финансовым, обладали достаточным воображением, чтобы представить себе в красках результат встречи гужевого транспорта с грубой машиной. Шум затих. На императоратора уставилось множество вопросительных взглядов, не понимающих, зачем он рассказывает им эти страсти.
— Я пригласил вас не для того, чтобы пугать, — коротко махнул рукой император с зажатой в ней трубкой. — Я прекрасно знаю, что все вы не из робкого десятка и можете за себя постоять. И, уж точно, я не стал бы вас собирать, чтобы стращать присутствующим здесь бароном Ротшильдом. Я пригласил вас, чтобы поговорить о том, как выжить самому и помочь выжить другим. Как это сделать вместе?
Проблема в том, что нефть из инструмента обогащения стремительно превращается в инструмент политики, и её роль в этом качестве будет только возрастать. Конечно, если сейчас прогуляться по отечественным полям и весям, это утверждение покажется слишком смелым. Даже здесь, в Баку, нефть является не главным источником тягловой силы. Но это только сегодня. Изменения нарастают стремительно. Что будет завтра — хорошо видно тем, кто побывал в наиболее технически передовой стране мира — в Северной Америке.