Император и Сталин
Шрифт:
— Варварский царь, у которого медведи ходят по улицам, захотел приобщиться к цивилизации — хохотнул архитектор, которому давно хотелось как-то уязвить нахала, посмевшего окунуть в дерьмо нравы и моральный облик обитателей Уолл-стрита…
— Мистер Уайт! — не глядя на американца, отчеканил Нарышкин. — Не имея возможности вызвать вас на дуэль, предупреждаю — ещё одно уничижительное выражение о моём Отечестве и императоре, и я вас просто пристрелю…
— Прошу извинить моего друга, — посчитал нужным вмешаться Тесла, — но для Стэна начало строительства — это сегодня
— Все расчёты с вашими кредиторами будут закрыты в случае вашего согласия, о чём есть специальная оговорка в контракте. Мой поручитель предлагает заключить его между вами без посредников, что резко ограничит возможность третьих лиц вмешиваться в ход ваших работ…
Тесла опять углубился в бумаги, изучая параграфы и пункты договора, решительно отодвинув заглядывающего через плечо архитектора.
— Я никогда не думал, что мои исследования в области высокочастотного тока у кого-то могут вызвать такой интерес, — пробормотал учёный, водя пальцами по бумаге… — Трёхфазный ток… асинхронный двигатель… Передача сигнала на дальние расстояния…Вы хотите сказать, что Ваш суверен обладает такими знаниями в электротехнике, мистер Нарышкин?
Флигель-адъютант пожал плечами. Лично для него всё, написанное в техническом разделе контракта, представлялось набором непонятных слов и абра-кадаброй…(**) Тесла понимающе хмыкнул и опять погрузился в чтение…
— Однако… — произнёс он, отложив в сторону очередную страницу. Что-то посчитал про себя, шевеля губами, опять взял в руки отложенный листок и ещё раз изучил ряды цифр… — Знаете, мистер Нарышкин, меня тут все зовут фантазёром, но прочитав о том, какое количество электроэнергии собирается добывать и на какие расстояния перемещать ваш заказчик, я думаю, мне придётся расстаться с этим титулом…
— Мистер Тесла, — сухо ответил офицер, которого начало утомлять это постоянное жонглирование непонятными для него словами, — лично мне непонятно, что такого можете сделать вы, чего не могут сделать российские или французские инженеры. Но приказы не обсуждают, а выполняют, и только поэтому я здесь, а не где-нибудь в другом, более интересном для меня месте…
— Простите, мистер Нарышкин, — с сожалением проговорил учёный, с сожалением откладывая бумаги, — но этот контракт недействителен, так как не содержит существенных условий, а именно, суммы моего вознаграждения в случае выполнения…
— Для этого в документе оставлено место, мистер Тесла. Его императорское величество сказал, что вы сами можете заполнить его, вписав любую, устраивающую вас, цифру…
– -------
(*) До Первой мировой войны в США вообще отсутствовали федеральные налоги на доходы и прибыль. Бюджет государства формировался исключительно за счёт ввозных-вывозных пошлин.
(**) По поводу технических знаний Сталина — маленький эпизод — Сталин — Н. Аллилуевой. 14 сентября 1931 г. (из Ялты во время отпуска):
«Рабочий техникум» по электротехнике получил. Пришли мне,
Авиаконструктора Яковлева Сталин поражает осведомленностью, беседуя с ним, как авиационный специалист. Маршал Конев восхищался познаниями Сталина в системах вооружений, танках и артиллерийских системах. Конструктор-артиллерист Грабин, чьи пушки были лучшими в мире, отмечал глубокое понимание Сталиным проблем конструирования и производства. Так же отзывались о Сталине геологи и корабелы, металлурги и химики.
Ну, и по поводу знания Сталиным иностранных языков — слово сыну президента США Э. Рузвельту:
Он знал английский, отлично понимал по-английски, но виду не подавал… Сталин внимательно слушал всё, что говорили на встречах Черчилль и мой отец, затем ждал перевода и выигрывал таким образом время, отлично зная, что было сказано. У него было преимущество перед обоими, но он никогда себя не выдавал…»
Декабрь 1900. Дом Манташева. Тифлис. Сололаки
— Отец! Для человека, удостоенного высочайшей аудиенции, вы выглядите чересчур озабоченно и напряженно. — Левон, старший сын нефтепромышленника Александра Манташева, вольготно разместился за обеденным столом, остальные гости расселись по креслам, расставленным вдоль стен гостиной.
Глава семейства в полной тишине облокотился о высокую спинку стула и с прищуром упёрся в глаза старшего сына, как будто хотел там найти ответ на какой-то свой вопрос.
— Наши планы поменялись, Левон-джан. Мы не поедем в Париж на Рождество, — тихо произнёс Манташев. — Я вообще не знаю, когда мы с тобой туда теперь поедем.
— Мы едем в Петербург? Ты приглашён ко двору? — продолжал веселиться наследник.
— Левон, мальчик мой, — проигнорировал последние слова сына глава семейства, — не мог бы ты представить меня своим друзьям из окружения Микаэляна.(*)
Младший Манташев мгновенно стал серьёзным. Его ровесники из окружения Христофора Микаэляна, ныне обретающегося в Швейцарии, хотя и были заводными малыми, с которыми можно было весело и беззаботно кутить на папины деньги, в делах участвовали предельно серьёзных, о чём ненавязчиво указывали их шрамы от холодного и огнестрельного оружия.
— Папа, — уже совсем другим тоном произнёс Левон, — ты не нуждаешься в представлении, а мои друзья не хотели бы, чтобы я их представлял… Ты же прекрасно понимаешь, что мне никогда не простят, если хоть у кого-то из них по нашей вине возникнут проблемы с полицией…
— Левон, я не собираюсь доносить или просить это делать других. К тому же, — Манташев нехорошо ухмыльнулся, — государю прекрасно известно практически всё о дашнаках, начиная с имен-фамилий и заканчивая явками и кличками.
— Так уж и всё? — усмехнулся эффектный крепыш с непокорным казацким чубом и гусарскими усами, кончики которых уже начинали седеть.