Император открывает глаза
Шрифт:
– Не думаю! Нет! Соображай!
Храбросерд наморщил лоб, изображая работу мысли, после чего уныло пожал плечами.
– Сюда бы Правдомысла.
– Но его здесь нет! Может, попробуешь докричаться до него? – язвительно поинтересовался Горислав.
– А в это время смазливая стерва убьет Дора! Давай навалимся на нее вдвоем.
– Не выйдет! – Горислав уже успел оценить надежность двери.
– Ее не выбить и тараном. Думай! Она должна каким-то образом открываться. И это наверняка совсем несложно. Думай!
Храбросерд принялся мять в кулаке
– А… – нерешительно начал он.
– Ну! – крикнул Горислав.
– А что, по-твоему, сделал бы Дор, не сумей он, подобно нам, проникнуть через эту дверь?!
– Разнес бы все тут вдребезги!
– Нет, если бы ему не столь было нужно попасть туда. Ну, если бы он пришел просто из любопытства!
Горислав задумчиво хмыкнул.
– Повернулся б и ушел, хорошенько врезав этой твари по зубам!
Коротко размахнувшись, Горислав продемонстрировал, как бы, по его мнению, поступил Дор, основательно приплюснув кулаком торчащие из-под верхней губы твари металлические клыки.
Раздался скрежет давно не смазывавшегося механизма. Дверь дрогнула и начала отворяться.
– Есть! – Восторженно крикнул Храбросерд…
Дор не отдавал себе отчета в том, что с ним происходит. Неистовые ласки княжны совершенно затмили разум юноши. Не сопротивляясь, он сначала дал снять с себя меч, а потом покорно сошел в подземелье, где впервые увидел Иленну. Здесь ее страсть вспыхнула с новой силой. Покрывая жаркими пьянящими поцелуями губы, лицо, шею юноши, княжна шептала слова любви. Она позволила Дору всласть ласкать свое тело, чем окончательно свела влюбленного юношу с ума.
Позабыв обо всем на свете, росс попытался овладеть княжной. Он почти добился своего, когда Иленна непостижимым образом исчезла из его объятий. Изумленный случившимся Дор принялся озираться по сторонам. Мерцали факелы. Испускаемый ими свет терялся в густом переплетении колонн, порождая множество неясных, лениво шевелящихся теней. Дор беспомощно блуждал взором по зале.
Послышался звонкий смех. Юноша обернулся в ту сторону, откуда он звучал, и увидел княжну. Волосы ее были растрепаны, платье сползло с одного плеча, полуобнажив упругую грудь. Иленна, улыбаясь, манила юношу рукой. Вскрикнув, Дор бросился к ней. Княжна отступила в тень колонны, а когда Дор достиг этого места, за колонной никого не было. Теперь смех доносился из другого конца залы.
Иленна забралась на один из окованных медью ящиков и сидела на нем, шаловливо болтая ногами. Платье ее задралось, приоткрыв стройные бедра. И Дор, словно управляемая невидимыми нитями марионетка, устремился к возлюбленной. Он еще бежал, когда Иленна легко спрыгнула вниз. Она позволила ему обнять себя и шутливо прикрыла ладонью его ищущие поцелуев губы.
– Ты любишь меня?
– Да, – жарко выдохнул росс.
– И я, – прошептала княжна. Она подняла голову, и Дор увидел в ее зеленых глазах печаль. – Мы убьем отца!
– Да! Да! – яростно воскликнул Дор.
Иленна вздохнула.
– О, если бы это было так просто. Никому
– Я не хочу лежать в гробу, – пробормотал Дор.
– Глупенький! Этот гроб дарует вечную молодость. Он наполнен волшебным зельем, сваренным по рецептам чародеев Орефура. Зелье дает молодость, а кровь дает жизнь.
– Кровь? Ты сказала кровь?
– Да, кровь. – Девушка улыбнулась, и Дор отчетливо различил у нее во рту два громадных сросшихся клыка. Он хотел испугаться, но не смог сделать этого.
– Я люблю тебя, – шепнул Дор.
– И ты согласен пить со мною кровь?
– Да, – прошептал Дор, ловя губами рот княжны.
Прикосновение клыков было приятным, почти нежным. Глаза Иленны затуманились.
– Я не думала, что это случится. Я должна была просто завлечь тебя и напиться твоей крови.
– Да, – ответил Дор, прижимаясь щекой к бархатистой щечке княжны. Та грустно улыбнулась.
– При известных условиях это помогло б мне зачать сына.
– Разве это так сложно?
– А ты много знаешь об этом?
Дор нашел в себе силы не выказать смущения.
– Я еще не пробовал, но не думаю, что это сложно.
– Отец угадал, – прошептала Иленна. – Ты и вправду невинен. Это очень древний ритуал. У людей, рожденных от кровосмесительной связи, слабеет естество, и они становятся неспособны к порождению здорового потомства. Нужна свежая кровь – кровь, распаленная страстью. Когда мужчина желает излить семя, его кровь переполняется жизненной силой. Получи я эту кровь, я могла б зачать ребенка даже от отца…
Тут до Дора дошел ужасный смысл слов, произнесенных Иленной.
– От отца? – холодея сердцем, спросил юноша.
– Это кажется тебе святотатством, попранием всех родовых законов? – Иленна дерзко засмеялась. – Что ж, так и есть. Само наше существование есть попрание основ миропорядка. Мы существуем вопреки всем запретам на наше существование, всем преследованиям, которым нас подвергают. Мы отвергаем эти запреты, как отвергаем и все прочее. Да, я родилась от кровосмесительной связи отца с его матерью. Я его дочь и одновременно сестра. А потом я стала его женой.
Дор отшатнулся. Он прятал взгляд, стараясь не смотреть на Иленну. Та горько усмехнулась.
– Теперь ты даже не захочешь разговаривать со мной!
От этих слов судорога пробежала по телу Дора. Сжав княжну в объятиях, он прошептал:
– Нет, я хочу остаться с тобой. Я люблю тебя, только тебя!
Железная хватка Дора причиняла Иленне боль, но она улыбалась от счастья.
– Мы убежим, – шепнули ее припухшие от поцелуев губы. – Мы найдем твоих братьев и убежим. Пусть мой век будет недолог, но я проведу его с тобой. Я твоя, любимый!