Император поневоле
Шрифт:
— И тем не менее Его величество Менхеперра здесь, — он явно ждал от меня ответа и врать мне не хотелось.
— Что же, причина проста и сложна одновременна, — тяжело вздохнул я, — я ищу следы двух персон, которые жили в Шумере тысячу или даже две тысячи лет назад.
Видимо Караиндаш I ожидал услышать всё что угодно, кроме этого. Так что он даже расширил глаза и наклонился вперёд, чтобы лучше услышать и понять. А когда осознал, то задумчиво сказал.
— Насколько же важны эти люди для Его величества, что он решил организовать для этого военный
— Я не сказал, что они оба — люди, мой царственный брат, — поправил я, — один — бог Анзуд, вторая его человеческая жена — Инанна.
— Его величество говорит о них так, — он сделал паузу, — будто они существовали на самом деле. Насколько мне известно даже сам Анзуд — бог старой цивилизации, которая жила на территории Вавилонии много сотен лет назад.
— И тем не менее, мне интересна их судьба, большего не могу сказать по своим причинам.
Караиндаш I задумчиво посмотрел на меня, понимая, что я говорю правду и было явно видно, что он готовил ответы на многие причины, кроме этой.
— Мой царственный брат несмотря на юный возраст действительно мудр, — он сам тяжело вздохнул, — переговоры действительно вышли слишком короткими.
— Но тем не менее я рад, что лично познакомился с Его величеством, — чуть наклонил я голову.
— Это взаимно, — он так же едва видимо склонил голову, затем поднялся и вышел из шатра.
Когда он и его свита удалились, я поднялся со стула, столкнувшись с задумчивым взглядом Эхора.
— Мой царь, можно вопрос? — поинтересовался у меня легат.
— Да Эхор?
— Я не совсем понял, чем эти переговоры окончились, — смутился он, — царь просто встал и ушёл.
— Почему же, — я покачал головой, — всё, наоборот, очень понятно. Узнав настоящую причину похода, он также понял то, о чём я вам и говорил в начале. Его люди и народ не поймут его, если он разрешит чужому войску шляться по своей территории, так что поняв, что у него нет другого выбора, он предпочёл поступить как настоящий воин и сразиться со мной. Так что наши планы не изменились, мы должны захватить столицу.
Лица моих спутников прояснились, видимо не одному Эхору были непонятны последние слова и поступки вавилонского царя. Мне же было всё понятно и даже я был рад, что он тоже всё понял без лишних слов. Просто гигантский контраст со своим сыном, которого он породил.
— «О, говно не тронь, оно и не всплывёт, — подумал я, когда навстречу мне в припрыжку пошёл упомянутый принц».
Он явно был встревожен тем, что мы разговаривали наедине и поинтересовался результатом разговора.
— Мы штурмуем город, — лаконично ответил я, чем весьма его обрадовал.
— Сотрём с лица земли этот проклятый город, Великий царь! — радостно вскрикнул он, погрозив в сторону города кулаком, в котором между прочим жили и его подданные.
Не став акцентировать на этом аспекте внимание, я взобрался на колесницу.
— В лагерь, — распорядился я и митаннийский принц, склонил голову, молча стал править лошадьми.
— Скажи мне Тушратта, — я повернул лицо
— Нет мой царь, — отрицательно покачал он головой, — я попытался убедить их словами и поступками, что я не хуже его.
Я задумчиво посмотрел на него.
— Поправлю свои первые слова о тебе Тушратта, однажды ты станешь не просто хорошим царём. Ты станешь отличным царём.
— На всё воля богов мой царь, — спокойно ответил парень и смущённо добавил, — пока же я хочу стать хорошим катафрактарием.
— И станешь им, — заверил я его, — в последнем бою ты себя хорошо показал, я горжусь тем, что ты держался наравне с остальными более опытными воинами.
— Благодарю Его величество за высокую оценку, — склонил он голову.
Мы замолчали оба и так доехали до лагеря и моего шатра, где я приказал Танини переодеть меня и обмыть.
Глава 34
Утром легионы окапывали и укрепляли площадки, на которые уже в обед солдаты Третьего легиона стали заносить собранные части требушетов и стали их устанавливать и собирать целиком, так что уже к вечеру пара машин устремились в небо своими высокими шестами с петлями для метания снарядов. Их появление не осталось не замеченным со стороны города, тем более что там точно знали, для чего они нужны. С города попробовали сделать вылазку, которая тут же жестоко подавилась лучниками и колесницы врага откатились в страхе обратно, закрыв за собой ворота.
Через три дня собранных требушетов появился уже десяток и когда к ним подвезли снаряды, начался методичный обстрел города. Стреляли через стены, поскольку мы и не собирались их обрушать, а вот в городе то тут, то там в местах падения горящих снарядов начинались пожары.
Ещё через пять дней мы собрали оставшиеся двадцать машин и уже тридцать требушетов стали закидывать город огненными снарядами с разных мест. В то же время разведка старательно обрезала любые попытки проникнуть в город по суше и реке, а сапёры старательно рыли подкопы. За эти дни над городом постоянно чадил густой дым и видимо с пожарами там то ли перестали бороться, поскольку горящие снаряды летели постоянно, то ли постарались отгородиться от них в той части города, куда требушеты не доставали.
На десятый день обстрелов, из города к нам выдвинулась делегация под белым флагом. Поскольку я был уже на колеснице, объезжая сломавшиеся метательные машины, которые постоянно чинили, то сам к ним поехал в окружении небольшой свиты.
К моему удивлению, на одной из колесниц был сам царь Караиндаш I, который выглядел сильно хуже того дня, когда мы с ним только познакомились.
— Буду краток Великий царь, — обратился он ко мне, — я готов подписать свою капитуляцию на любых условиях, только прекратите сжигать город и людей своим страшным оружием.