Император Терний
Шрифт:
И на миг показалось, что перед нами действительно одна женщина в трех возрастах. У Катрин в лице была сила Королевы, в глазах — мудрость Сестры.
— Лучше начнем, мальчик, — сказала Королева. — Время уходит.
И я подошел поцеловать Катрин с той смелостью, которая обретается, когда песок в часах утекает. И она остановила меня, положив ладонь мне на грудь.
— Сделай все как следует, Йорг.
И я впервые прошел в Золотые Ворота.
Тронный зал императора был не то чтобы набит битком, но всяко не пуст. Почти сто пятьдесят
Я оглядел их. Группы отделялись и исчезали в боковых помещениях, другие собирались и договаривались о чем-то или лишь сильнее размежевывались, гвардейцы, расположенные по периметру зала, наблюдали за происходящим, и повсюду стоял гул голосов.
— Эй, ты! — Высокий человек чуть старше меня отделился от своей группы в нескольких шагах от Золотых Ворот. Разряженный в шитый драгоценными камнями бархат, он что-то вещал компании из двенадцати человек, размахивая руками во время разговора.
— Что? — ответил я в том же тоне, и на миг он разинул рот от удивления. Он явно решил, что я мелкий дворянчик, явившийся без свиты со своим единственным голосом. В советники я по годам не годился.
— Что скажешь по вопросу о Мортрейне?
У него были мясистые красные щеки, напомнившие мне о кузене Марклосе.
— Никогда об этом не думал.
Люди за его спиной были похоже одеты, видимо, земляки. Откуда-то с востока, судя по виду. Из тех мест, где вопрос о Мортрейне — важная политическая проблема.
— Ну что ж, подумать-то придется.
Он попытался ткнуть меня пальцем в грудь.
Но я перехватил его еще до соприкосновения с полированной сталью моей кирасы.
— И зачем? — спросил я, когда он нервно выдохнул. — Зачем давать мне возможность причинить вам неприятности?
Я шагнул вперед, выкручивая палец, и он попятился в толпу сторонников, крича и изгибаясь, чтобы избежать травмы.
Оказавшись среди восточных дворян, жителей степей в конусообразных коронах и пестро расшитых шапках, я надавил сильнее, и он встал на колени.
— Имя?
— Молион из Хонеере.
Он прошипел это сквозь зубы.
— Йорг, с запада. — У меня было слишком много королевств, чтобы перечислять их сейчас. — И ты сделал две ошибки, Молион. Сначала дал мне свой палец. Но было и кое-что похуже. Когда я за него схватился, ты позволил использовать его против тебя, использовать, чтобы лишить тебя гордости. Не множь ошибки, парень. Палец ты потерял в тот момент, когда я взялся за него. Нужно было броситься вперед и дать ему сломаться — невелика цена за то, чтобы спасти руку и надрать мне задницу. — Я окинул взглядом собравшихся восточных королей. — С вашей стороны ошибка доверять этому. Он недостаточно силен.
Я сломал палец Молиона. Резкий хруст — и я отправился искать своих.
— Смотрю, ты познакомился с царем Молионом. Недавно на престоле, губит репутацию своего отца.
Доктор Тэпрут оказался рядом со мной и повел меня к Макину и остальным.
— Йорг! — Макин хлопнул меня по плечу. — А я как раз рассказывал герцогу
Я кивнул и улыбнулся, понимая, что на моем изуродованном шрамами лице волчий оскал будет смотреться скорее грозно, чем дружелюбно.
— А где Миана? И мой сын?
— Она пошла искать своего отца, сир. Сэр Кент с ней и Горгот, хотя он-то пошел вынюхивать троллей, — сказал Мартен.
— Троллей?
Я повернулся к Тэпруту.
— Говорят, у последнего императора была элитная гвардия, если угодно, гвардия гвардии. Читал, что их описывали как «не людей».
Он дал понять, что тема закрыта, красноречиво пожав плечами.
— Скажи, в каком мы положении, Тэпрут.
— Гляди! — И он выложил клочок пергамента, расчириканный углем. — У тебя девять голосов. У герцога Аларика — два, и может прибавиться еще два, с учетом Готмана и Хагенфаста — его жена обладает там некоторым влиянием, полагаю.
— Элин.
В этот раз я улыбнулся мягче.
— У твоего деда два голоса, еще один у отца Мианы, граф Ганза и лорд Веннит еще могут притянуть три. Смотри-ка!
— Я только…
— Ибн Файед держит под контролем пять голосов. И это делает наши шансы…
— Двадцать пять, — сказал я. — И половины нет от нужного количества.
— Двадцать шесть, если Макин очарует герцога Бонне. — Тэпрут вписал Бонне рядом с голосами калифа. — В твою пользу говорит то, что тебя поддерживают от дикого севера до пустынь Африки. Человеку, который такого добился, точно есть что предложить. Сотня видит людей вроде Молиона, с тесным союзом соседних государств, поддерживающих их. Когда они увидят человека, за которым стоят и калифы в горячих песках, и северные герцоги в своих пиршественных залах, вполне возможно, они решат, что видят императора. — Тэпрут очертил корону у меня над головой. — И подумай, тебе нужен пятьдесят один голос лишь в случае, если все голоса будут распределены.
— Интересно. Пойдите с Макином, поврашайтесь среди Сотни, посмотрите, кого можно склонить на нашу сторону, кто наши враги, кто возглавляет группировки, способные конкурировать с нашей. Когда группировка распадается, куски легко растащить. — Дорожная мудрость: убей голову — и тело твое. — Подключите Миану и Оссера. И Гомста. Пусть Гомст обработает благочестивых.
Тэпрут кивнул. Он собрался было идти, но я схватил его за запястье.
— Минутку, доктор, по поводу смерти папессы могут ходить всякие слухи. Непременно дайте понять, что я тут ни при чем. А если таких слухов нет — запустите.
Тэпрут поднял обе брови, но снова кивнул и ушел.
— Йорг!
Лорд-главнокомандующий Хеммет расталкивал Сотню, как пастух овец.
— Йорг Анкрат!
За ним спешил Дежурный с плотно сжатыми иссеченными губами. Рассказывали, что он проснулся безъязыким от тысячелетнего сна. Я же полагаю, лорд-главнокомандующий в конечном счете распутал хитросплетения древнего языка, когда понял, что ему не нравятся слова Дежурного.
— Лорд-главнокомандующий, — сказал я.