Император Терний
Шрифт:
— Мы это создали? — Это казалось невозможным. — Мы построили небеса и ад?
— О да. Если ваши священники когда-нибудь обнаружат, какая власть сосредоточена у них в руках волею их паствы… Вообще-то лучше пусть этого не случится, а то каждое слово о геенне огненной, о последнем суде и чертях с вилами станет истиной и придет со всех сторон. Почему, ты думаешь, мы так старались усилить ненависть церкви к «магии» и соответствующим практикам?
К сожалению, я ему верил. Это было похоже на правду. Не делая паузу, я схватил книгу с вычислениями и бросил ее на кольцо. Образ
Каласади и Юсуф явились на окраину Хамады, чтобы проводить меня в пустыню. Я попрощался с Ибн Файедом в прохладе его тронного зала, принял в дар золото, алмазы, янтарь и пряность под названием «гвоздика» в дорогу. «Всегда есть боль», — сказал он, вкладывая ее мне в ладонь.
Омаль ждал с верблюдами, всего их было десять, трое высоких и белых — подарок калифа — хороших производителей благородного происхождения, но для меня таких же буйных, нелепых и зловонных, как и остальные. Кроме Омаля, у нас было трое погонщиков и охрана из пяти га'тари.
— Спокойного пути, король Йорг, — поклонился Каласади, приложив ладонь к животу.
— Не в этот раз.
Я усмехнулся и слегка наклонил голову.
— В следующий раз погостишь у меня, познакомишься с моей женой, узнаешь, что мне приходится терпеть, — улыбнулся Юсуф.
— В следующий раз погощу. — Я развернулся, но помедлил. — А принц Оррин? Разве ваши предсказания не велят вам избавиться от меня, чтобы расчистить ему путь?
Я похолодел, представив, что девять человек, сопровождающих меня, получили приказ закопать мой труп в дюнах. Улыбка Юсуфа стала несколько напряженной, и он обменялся смущенными взглядами с Каласади. Старший матемаг переплел пальцы и поднял ладони к подбородку.
— Наши проекции показывают: нет существенной вероятности, что вы помешаете принцу Оррину, король Йорг. Мы избавлены от необходимости предпочесть одного многим или наоборот.
— Если он приедет в Ренар, Йорг, не вставай у него на пути. — В голосе Юсуфа послышалась мольба. — Это будет неразумно.
— Хорошо. — Это признание, конечно, спасло меня от конфликта с матемагами, но несколько озадачило. — Тогда ладно.
И я сел на верблюда.
37
ИСТОРИЯ ЧЕЛЛЫ
Керес пробудила странное хрупкое чувство. Карета скрипела, как суставы старика, и все, чего Челла касалась, было шершавым, бесцветным и настолько сухим, что вытягивало влагу из кожи.
— Она найдет обратную дорогу к Мертвому Королю.
Челла отвернулась от дороги, Кай держался у ее плеча.
Нежить пойдет по трещинам и провалам, местам, где между миром и сухими владениями смерти висит тонкая завеса. Она будет путешествовать в гробах, в тени больных, перемещаться с эпидемией чумы и однажды окажется при дворе Мертвого Короля, снова окутанная неспокойными душами, захваченными по пути.
— Нам пора в путь, делегат.
Капитан Акстис из Золотой Гвардии провел свои войска по дороге примерно милю, в то время как некроманты возились
— Давай так и сделаем. — Челла уселась в карету. — Поторапливайся, кучер.
Они тронулись, едва Кай успел захлопнуть дверцу. Он ухватился за край скамьи, чтобы не рухнуть на колени к Челле, и повис, тридцать сантиметров разделяли их раскачивающиеся тела. Ее пульс яростно бился в венах на запястьях.
Быстрые руки. На миг Челле понравилась мысль о подобном сплетении. Кай восстановил равновесие и сел — и одновременно она оттолкнула его: общее решение. Она сжала руки, вонзая ногти в ладони, и откинула голову. Да и что ей делать с этим блондинчиком? Мясо без приправ.
— Скоро будем в Хонте? — спросил Кай.
— Да.
Она знала это. Живые любят поболтать, еще намолчатся в могиле. Повинуясь той же необходимости, она плотно поджала губы, чтобы не сказать больше.
— А потом вдоль Дануба, — сказал Кай. — Ты когда-нибудь видела его, Челла?
— Нет.
— Говорят, когда ты влюблен, вода кажется голубой.
До этой истории с Йоргом она никогда не путешествовала, никогда не покидала Геллет, лишь ненадолго уезжала из Йонхолта в горы. За три жизни какие-то жалкие несколько миль, но что она видела в этой поездке!
Три жизни, потраченные на копание в смерти, раскрытие тайн, уход от житейской суеты. И вот она сидела в тряской карете, направляющейся в сердце Империи, ей опротивело быть живой, желудок выворачивало от тряски на ухабах и мысли о том, что предстоит. Пока Мертвый Король не объявил ее своим представителем и не вложил в ее руки пять печатей для голосования, она не сомневалась в его гении. Теперь она знала, что это безумие.
В городе Вендмер капитан Акстис остановил колонну на обед. Гвардейцы отправили двести пятьдесят боевых коней, вьючных животных и обозных лошадей пастись на луга, не думая, чья это земля и для чего предназначена трава. Обоз все еще подтягивался, когда Кай и Челла уселись у очага в лучшей гостинице Вендмера. Челла заметила, как мимо катят повозки оружейников, кузнецов, шорников, обслуживающих армию, фургончик портних. Кай больше смотрел на проституток — следующий за гвардией, постоянно меняющийся отряд девушек на мулах, в открытых колясках и в домике на колесах, принадлежащем Онсе. Каждый отряд сопровождал какой-то тип с изрубленным лицом, дабы охранять, вести, торговаться. Челла почти что видела цепи голода и бедствий, на которых они тащились за вьенскими богачами.
Гвардейцы принесли из обоза кубки и тарелки в бархатных футлярах, каждый набор был украшен имперским орлом. Лишь Золотой Гвардии доверяли обслуживать вверенных им, Сотню и их представителей. Челле стало интересно, могут ли эти сияющие воины управляться с мечами так же ловко, как со столовым серебром, которое разложили перед ней.
— Что ты думаешь об имперской элите, Кай? Ты служил в армии, верно?
Кай отнял кубок от красных от вина губ. Он нахмурился, глядя на человека, готового налить еще.