Император всего
Шрифт:
Брунадар осушил бокал, и буря воспоминаний обрушилась на него. Он узнал этот вкус. Ошибиться было невозможно!
— Вы не поверите, но это вино мне знакомо! Его так любил мой друг! Довинал. Как жаль,
— Еще более удивительные, чем вы думаете, Ваше Величество, — госпожа Бертель, смахнула слезу, — Довинал был лучшим другом Бертеля, они дружили еще с детства. Бертель постоянно посылал ему наше вино. Разрешите, я приглашу его мать, она живет неподалеку!
Брунадар возвратился во дворец только вечером. Весь день он провел с женой Бертеля и матерью своего друга. Он так расчувствовался, что несколько раз обнял их на прощание. Он уже представлял, как прижавшись к Тайле, расскажет ей об этой встрече. Слезы текли по его щекам, и он отвернулся к окну, чтобы генерал Аскилт не заметил его слабости.
Тайла тоже с нетерпением поджидала его, предвкушая, как завтра преподнесет ему подарок. Спохватившись, днем она лично побежала проверить салон лимузина, чтобы убедиться, что Фарадан хотя бы догадался не размазать
Восставший из руин Каберон, в день рождения Брунадара Первого приветствовал императорскую чету. Десятки тысяч людей собрались еще до рассвета на императорской площади, в надежде увидеть их. Счастливая Тайла вышла на балкон, держа на руках наследника, крохотного Брунадара Второго. Народ ликовал. Император подошел сзади и нежно обнял их обоих. Народ возликовал еще больше. Люди смеялись и бросали цветы к подножию дворцовой лестницы. Только сейчас Брунадар сообразил, что выскочил из спальни в одной ночной рубашке. Он поправил очки:
— Что это?
У подножия лестницы стоял восьмиколесный золоченый антикварный лимузин. На передних сидениях, в парадной форме, как всегда улыбались друг другу его доблестные адъютанты.
Брунадар нежно поцеловал в ушко Тайлу, тихонечко прошептав:
— Ты для меня все на свете, любимая!
— А ты мой император!… Император всего!