Император желает услышать "Да"
Шрифт:
И, вынашиваемые годами, ожидания в данный момент играли со мной злую шутку: я не могла противиться своему жениху на подсознательном уровне.
– Аянэ, пожалуйста, позволь мне… – его руки начинают бродить по моему телу, вызывая ответную дрожь.
Кинами! Если он продолжит – отступать будет некуда! Да и некому!
– Нет!!! Ты обещал, что не тронешь меня против воли! – собрав воедино все силы, громко восклицаю.
И Каян останавливается.
А я беспомощно соскальзываю с его тела вниз и, опустившись на пол, начинаю беззвучно плакать,
Это хуже, чем его попытка убить меня или уничтожить моё достоинство! Потому что к бессердечному Каяну я уже привыкла. А к Каяну, пытавшемуся меня убить и оскорбившему меня самым непростительным образом на суде, но теперь страстно и искренне желавшему меня… я даже не знаю, что испытывать! Это смущает мой разум и ставит в тупик! Это нарушает все правила, в конце концов!!!
– Почему ты опять плачешь? – звучит негромкий, почти сухой вопрос.
Опять?.. Он знал, что я вчера...
– Я прошу тебя, пожалуйста, определись – презираешь ты меня или желаешь, – не поднимая головы, прошу его слабым голосом.
– А если я не могу? – слышу приглушенный ответ спустя время.
– Тогда лучше презирай. Всегда, – выдавливаю ответ, сжав ладони в кулаки.
– Ты – моя наложница. Когда-нибудь это всё равно случится… – неожиданно произносит Каян.
...
– Парой минут ранее ты попросил меня сделать кое-что безвозмездно, и я не стала спорить. Теперь настал мой черёд, – отзываюсь, затем вытираю слёзы на щеках.
– И о чём же ты хочешь попросить? – спрашивает Каян, глядя на меня сверху вниз.
Поднимаю глаза и встречаю его взгляд.
– Никогда больше не касайся меня.
Глава 18. Пилюля Ро’уна
После бесконечно долгого мгновения, в течение которого наши глаза вели между собой странную молчаливую борьбу, Каян ушёл.
А я доплелась до кровати и тут же уплыла в сон, стоило голове ощутить подушку. Однако, чувство некого отупения после всего произошедшего не оставляло меня ни следующим утром, когда вновь пришла Алинэ, ни днём, когда настало время прогулки с Вдовствующей Императрицей.
Судя по всему, Каян был в курсе событий, – потому нам никто не препятствовал, когда почтенная дама вывела меня из покоев, а затем и из дворца…
– Милочка, ты так и будешь продолжать витать где-то далеко или почтишь старую женщину своим вниманием? – протягивает вдова, мягко взглянув на меня спустя некоторое время.
– Прошу прощения. Я… – останавливаю себя, осознав, что назвать причину своего состояния мне не позволит воспитание, – я действительно слегка рассеяна.
– Слегка? Ты льстишь себе, деточка, – фыркает вдова, – у меня ощущение, что я иду рядом с кучевой тучей, грозящей вот-вот пролиться дождём. Ты всегда стараешься соответствовать погоде или это только кратковременное явление?
Слегка хмурюсь, не угнавшись за логикой, а затем поднимаю голову и смотрю на небо. И впрямь.
А затем до меня доходит ещё одно несоответствие:
– В своём письме вы обращались ко мне так формально, – протягиваю, взглянув на даму, – но сейчас барьер вновь исчез.
– Естественно я не планировала просвещать Каяна, насколько дружна с тобой. Потому и не навещала тебя несколько дней: пусть мальчик решит, что в тот день мне было важнее сохранить лицо севера, чем уберечь тебя от его гнева, – отмахивается вдова, продолжая неспешно идти по тропинке в сад.
– А мы дружны? – отчего-то спрашиваю.
– Это решать тебе, милочка. Я бы хотела, чтобы ты стала женой моего сына, но этот сорванец уже наделал столько глупостей, что ты вряд ли пожелаешь подобного развития.
– Вы продолжаете называть его сыном, – замечаю.
– Он пережил слишком много и у него никого нет. А все его великие генералы – такие же потерянные дети, как и он сам, – негромко произносит Вдовствующая Императрица.
– У меня тоже никого нет, и я тоже пережила слишком многое… но что-то никто не торопится назвать меня дочерью. Я завидую Каяну, – отзываюсь через некоторое время.
– Прости меня, девочка, но, как бы ты ни гордилась своими победами, до Каяна тебе далеко, – неожиданно произносит вдова.
– Что? Я не горжусь своими… – начинаю было и замолкаю под внимательным взглядом.
Может, и горжусь немного. Не отрицаю. Но не могу сказать, что между нами с Каяном такая уж большая пропасть!
– Чтобы получить свою силу, ему пришлось истязать себя до такой степени, что у него всё тело было в шрамах. Мне потребовались все мои связи, чтобы достать для него редкое средство, способное восстанавливать кожный покров... Но кто восстановит ему душевные раны? – отзывается вдова, неожиданно близко принявшая к сердцу эту историю.
– Истязать… до шрамов? – нахмурившись, смотрю на женщину, – Что это за тренировки такие?
– По-твоему, встать во главе огромной империи возможно без усилий и затрат? – фыркнув, она качает головой, – Он владеет сильнейшей в мире техникой! И, чтобы стать истинным Повелителем Грозы, ему необходимо было подвергаться постоянным атакам молний – на протяжении нескольких лет! Ты можешь себе представить, какая это была мука?
– Нескольких лет… – с легким ужасом повторяю, наконец, осознав наш разрыв в полной мере.
А затем устремляю на женщину пристальный взгляд.
Она сделала это специально? Выдала мне его секрет, сообщив о способе закалки? Может, она ещё и координаты того места скажет, где непрерывно бьют молнии, и где тренируются император и его генералы?
– Ты не сможешь там выжить, – качает головой Вдовствующая Императрица, догадавшись о моих мыслях, – ты даже перед одной единственной молнией не выстоишь: мне известно, что ты владеешь лишь первой ступенью техники.
– Это вы! – потрясенная, смотрю на неё, – Это вы принесли отцу Каяна секретную технику!