Императорская свадьба, или Невеста против
Шрифт:
— Разумеется. Ливия, познакомься, это Тарика. Одна из лучших в своем деле, — порекомендовала наемницу Сайлейн. Ливия серьезно кивнула и еще раз оглядела телохранительницу, запоминая. Зная, что отец Ливии советуется с дочерью по поводу кандидатов в ее охрану, Сайлейн уже улыбалась: после завершения этой работы, если она не ошибается, Тарике предложат новый контракт. Возможно, даже уже сегодня, судя по улыбке Ливии.
— Девочки, далеко не уходим, а я постараюсь вас не слушать, — пошла на компромисс с совестью наемница. С одной стороны, оставлять объект без присмотра она не имела права, с другой — Сайлейн и сама могла за себя постоять.
Девушки отошли чуть за пределы освещенной территории и, присев на камни, рассмеялись: так непривычно им было вести себя друг с другом отстраненно-холодно, как того требовал этикет. Темнота им нисколько не мешала — с Сайлейн все было и так ясно, а Ливия… Ливия всего лишь родилась полукровкой. Это замалчивалось, но уж Сайлейн точно знала, что ее подруга принадлежала к одной из древнейших линий крови вампиров, и нынешняя княгиня не имеет никакого отношения к появлению княжны на свет.
— Ты понравилась принцу, — ехидно констатировала Сайлейн.
— А от тебя в восторге император, — в тон ей ответила княжна и нахмурилась: — Принц — это работа.
— Для клана? — понятливо уточнила Сайлейн.
— Да. Лаглен соседствует с территорией клана, и последнее время на границе неспокойно. Маги Лаглена чувствуют разрушение защитного контура на границе и также увеличение числа нежити в тех местах.
— А ваши старейшины не проводили никаких экспериментов?
— Нет, — с легкой досадой ответила княжна. Да, если бы пробуждение нежити стало результатом их трудов, вряд ли Ливии пришлось бы пытаться заинтересовать принца, скорее вампиры бы поставили ультиматум Лаглену и заняли бы само королевство за одну ночь. — У вас все спокойно?
— Я не была дома, сама знаешь сколько. Сначала пансион, теперь этот отбор.
— Но я же могу рассчитывать на твою помощь после вашей свадьбы?
— И ты уверена, что она состоится?
— Более чем. Артефакт не оставит ему никакого выбора, пусть император и возненавидит тебя. Необходимость, вот чем станет для него твое присутствие рядом.
— То есть все дело в артефакте?
— В подобных браках — чаще всего да.
— Но бывает и иначе?
— Конечно, глупая, бывает любовь. Но выбор амулета важнее. Однако не переживай, он тебя любит, пусть и недоволен чем-то сегодня.
— Мне бы твою уверенность, — тихо пробормотала Сайлейн. Впрочем, это не помешало Ливии услышать и обнять подругу за плечи.
— Все будет правильно.
— Знаешь, ты первая, кто не убеждает, что все будет хорошо.
— А хорошо и не будет, — клыкасто улыбнулась княжна. — Будет так, как надо. А надо правильно.
Шум невдалеке первой услышала Сайлейн. Сориентировавшись по запаху, она облегченно выдохнула и втянула выросшие когти. К ним приближалась Тарика.
— Нервы на пределе? — улыбнулась Ливия, у которой тем не менее тоже от резкого звука выросли клыки, а глаза полыхнули красным пламенем.
— Пора возвращаться.
Вынырнувшая из-за кустов Тарика быстро оглядела подопечную, удостоверилась, что та в порядке, и доброжелательно сказала:
— Пора.
Тарика довела их до двери и, убедившись, что они вошли, замкнула защитный контур, чтобы больше он никого не впустил. Следуя приказу, сама наемница осталась на улице. Усевшись на груду камней, спрятанных под иллюзией, Тарика размышляла о причинах, побудивших лорда Манкольма передать ей приказ не напрямую, а через гильдию, но оспаривать волю старшего по званию
Ощутив, как замкнулся за ее спиной контур, Сайлейн напряглась. Автоматически проверила резинку с иглами и, взяв одну, пошла за Ливией, одной своей улыбкой заставлявшей расступаться толпу гостей. Клыков девушка не показывала, но едва заметно играла с восприятием людей, которые на несколько мгновений не представляли себе, как могут поступить иначе.
Шествуя по живому коридору, Сайлейн ловила на себе множество взглядов: заинтересованных, недружелюбных, откровенно враждебных, изучающих и насмешливых. Как будто кто-то кроме нее знал, чем может закончиться этот вечер, и сейчас просто смотрел спектакль, где финал был давно предопределен.
Ливия отступила в сторону, и Сайлейн оказалась на небольшом возвышении, где уже стоял Вильгельм. К короне добавился родовой амулет, сияющий с каждый ее шагом все ярче, и девушка уже не сомневалась, зачем ее привели сюда. Не сомневался и Аллектор, привычно устроивший руку на рукояти своего клинка. Кристоф, подпирающий в ожидании колонну, также знал, какая роль отведена ему. Впрочем, нарушать очередность он не собирался.
Замерев в нерешительности, Сайлейн оглядывала всех присутствующих. Младший принц с сестрой и Реяром стояли совсем рядом. Ресьяна не было видно, но девушка чувствовала, что он близко, буквально в трех шагах. Его присутствие немного успокоило Сайлейн. Она бросила взгляд на часы, специально повешенные над входом. До полночи оставалось пятнадцать минут. Но есть ли они у нее?
— Леди Каталина?
Вильгельм спустился с возвышения и подошел к ней, взял холодную ладонь, поднес к своим губам и поцеловал.
— Я прошу о милости, моя леди. Позвольте мне быть с вами всегда, станьте моей спутницей, подаренной богами. Перед лицом всех рас и богов нашего мира я прошу вас связать со мной судьбу, — тихо произнес Вильгельм, но в застывшей тишине его слова звучали подобно колокольному звону, отражаясь от стен эхом и возвращаясь.
И когда последнее слово было произнесено, вместе с ним раздался звук разбитого стекла. Сфера с запертыми стихиями раскололась, выпуская на свободу огонь, охвативший ковер и занавеси, висевшие на входах в сектора, и пышные юбки некоторых из дам; ветер, поднявший в воздух дубовый стол, сорвавший вниз несколько деревянных перекрытий; воду, потоки которой мешали гостям убежать от хлынувших на них стихий. Но самым неприятным подарком стал оживший и затягивающий, как в болотную трясину, пол. Как охрана пропустила в зал человека со сферой, можно было даже не спрашивать. Кристоф, на шее у которого светился амулет защиты именно от элементалей, спокойно пил вино и, чуть прищурившись, ждал хода Аллектора, у которого также светился оберег, но имевший широкое действие и неспособный поглотить весь ущерб от освобожденных стихий. А потому наемник несколько промок и ударился о колонну.
О гостях и говорить не приходилось. Тех, кто стоял около императора, просто смело и внесло в стену, оставив на свежей штукатурке уникальный рельеф. Сам монарх не пострадал. Все-таки семейный артефакт был оберегом высшего сорта, а вот Сайлейн пришлось хуже. В платье, на открытой площадке ей было сложно спрятаться от хлынувшей на нее волны. Помог Ресьян, заслонивший ее от большей части стихийного разгула и усмиривший землю под ногами. Так они и остались стоять посреди зала, полного изломанной мебели, полыхающих тканей и воды, медленно уходящей в почву.