Императорский отбор для попаданки
Шрифт:
К одиннадцати часам маркизетта была собрана. И тогда она вспомнила, что мне тоже надо бы выглядеть достойно.
— Ты выглядишь ужасно, — поморщилась, оценив мой измученный вид, красные от недосыпа глаза. Сама все утро собиралась, теперь перед зеркалом вертелась, выбирая выигрышную позу, а я должна успеть собраться за несколько минут.
— Сейчас, — флегматично согласилась я и скрылась в своей комнате.
Когда вышла, оглядев меня, Димея сухо кивнула.
— Пойдет, — хотя прежде отчитала бы, найдя причину. Подобная перемена
— Неужели попахивает ревностью? — поднимать тему не хотелось, но с ней лучше проговорить проблемы, чем оставлять томиться в подозрениях — дороже выйдет.
— Не ревную, но дело слишком подозрительно. Где видано, чтобы служанку со скверным характером терпели? Выпороли бы и выставили. А с тобой все не так.
— Тогда, чтобы не походить на тебя, навещу-ка я Эверия, пусть вернет мне волосы, — я представляла реакцию маркизеты, но так хотелось подразнить зарвавшуюся козу.
— Вместе сходим. После пикника, — нехотя призналась Димка, что ей некомфортно с короткими волосами.
— Ладно, — я постучала пальцем по часам, напоминая, что нам пора выходить. А то опоздаем, и исключат ее из отбора.
Претендентки должны были собраться у Невинного Грота.
Он раскинулся в Нижнем Парке, у небольшого озерца с красивым розовыми кувшинками.
Когда мы пришли, почти все девушки уже явились и сидели группками на низких широких диванчиках, расставленных в тени.
Грот украшали цветочные гирлянды, столики, диванчики, яркие ткани. Селебрин сидел, облокотившись на спинку кресла, рядом с ним восседали еще двое мужчин, которых он взял, чтобы разбавить девичье общество и чтобы не взвыть от скукоты.
Играла музыка, девушки аккуратно поедали фрукты, кокетничали, строили глазки. Но все слишком нудно. Уснуть можно.
Я осталась за живой изгородью. Димея прошла к гроту по мощеной дорожке, нахраписто подсела к одной из групп, оглядела всех и дерзко подытожила:
— Как всегда: чинно и скучно, — сморщила чуть вздернутый носик.
— Не все же такие дерзкие, как ты, — съязвила блондинка, которая докапывалась до меня в галерее, когда я подбирала Снежка. Вспомнила о нем, и в груди кольнуло от обиды. Я к нему всем сердцем, а он… пройдоха.
— Служанку тоже привела? — раздались смешки.
Меня претендентки не видели, а вот я их как на ладони. Не обращая внимания на колкости, я вовсю пользовалась возможностью оценить: кого Селебрин выделяет?
— Она у меня не голодает, — высокомерно ответила Димея. — А вы своих чего привели? Они тоже участницы отбора?
— Это решение принца! — раздались возмущенные сравнением голоса компаньонок.
Селебрин до этого в перепалку не вмешивался, но когда дело коснулось меня, оживился. Сбросил вальяжность, сел ровно и строго произнес:
— Я суров, но справедлив. Если маркизета решила, что ее компаньонка — лея Ольха, значит, на то была причина. И если уж она компаньонка — она обязана быть и на пикнике.
«Ну
— Лея Ольха! — я не отозвалась, и он съязвил: — Принц должен уговаривать вас?
Пришлось выйти из уютного укрытия и предстать перед обществом, которого глаза бы мои не видели, будь моя воля!
Сделав небрежный реверанс претенденткам, я услышала недовольные возгласы. Не обращая внимания, почтительно присела перед Селебрином, а потом на ходу взяв первое попавшееся под руку пирожное, села на дальний свободный диван и нахально откусила.
Думали, я буду бледнеть и трястись под осуждающими взглядами?! Не дождетесь!
Глава 33
В тишине я демонстративно поедала пирожное.
Димка уже привыкла ко мне, поэтому спокойно сидела за столиком и наблюдала из-под ресниц. Ее соперницы возмущались, презрительно хмурились, гневно перешептывались и поглядывали на принца, а он… Он сидел, смотрел на меня, пока не приказал другу:
— Лагром, подай такое же.
Когда ему поднесли, послал мне озорной взгляд и, широко раскрыв рот, одним укусом отхватил половину пирожного!
Я перестала жевать, гадая: что это?! Селебрину скучно? Он подначивает меня, подбивая на новые выходки? Пока судорожно раздумывала, один из друзей принца боднул другого в бок локтем и… за один присест съел целиком нежный крем со своей сладости.
Когда поднял голову, его губы и нос были измазаны глазурью, и выглядел мужчина в дорогом костюме на удивление смешно. Не удержавшись, я склонила голову к плечу и засмеялась.
Что я творю?! Чтобы успокоиться, закрыла ладонью глаза и сомкнула зубы, но тут к моему смеху присоединился еще один — красивый, нежный, как колокольчик. Не глядя на его обладательницу, я была готова поклясться: это принцесса Эвискарии. Нет, однозначно творится что-то ненормальное!
Второй мужчина, Лагром, сообразив, что оставаться более аккуратным, чем принц, не следует, с грустным лицом взял с подноса пирожное. Сладкое он не любил. Это читалось по его многострадальному виду, но как верный и опытный придворный, он открыл рот и попытался повторить подвиг друга… Не вышло. Измазался, да еще так печально нахмурился, что к нашему смеху присоединился и смех Селебрина.
Стало весело. Даже снобки-претендентки перестали шушукаться. И только маркизета стала темнее ночи.
— Ах… — помахала она ладонью у лица. — Мой веер!
Он у нее точно есть, но намек мне понятен. Я кивнула и перевела взгляд на Селебрина, безмолвно спрашивая разрешение сбегать за необходимым.
— Эрнестина, поделитесь с маркизеттой веером! — он тоже понял маркизету, однако на поводу не пошел. Даже больше, целенаправленно поддразнивал ее.
О, Божечки! Только этого мне не хватало.