Императрица Елизавета Петровна. Ее недруги и фавориты
Шрифт:
Когда двор Анны вернулся в Петербург, Миних смог показать себя в полном блеске: он повез государыню прокатиться по Ладожскому каналу. Путешествовали на яхте, за императрицей следовал эскорт из восьмидесяти судов. Триумф был полный!
Анна не скрывала своего расположения к Миниху. Это способствовало его карьере, но отвратило от него Остермана, который боялся соперника на политической арене. Еще больше обеспокоился Бирон. Миниху уже пятьдесят, но он по-прежнему моложав, умеет разговаривать с дамами и льстит им так искусно, что каждая готова ему верить.
Отношения между Бироном и Минихом быстро пошли
В это время польские дела были самые горячие в Европе. В феврале 1733 года скончался Август I Саксонский, король польский – союзник России еще со времен Петра I. «Пост» короля в Речи Посполитой, как известно, был выборным, и в эти выборы немедленно вмешались Франция, Россия и Австрия. Ставленником Франции был Станислав Лещинский (тесть Людовика XV), Россия и Австрия прочили на польский трон сына покойного Августа – нового курфюрста Саксонского, его звали тоже Август. В борьбе за польский трон Франция действовала с помощью интриг и золота, Россия, как всегда, делала ставку на военную силу – что у нас дешевле, чем люди?
Польша выбрала Лещинского. Россия ввела туда войска под командованием генерала Ласси и заняла Польшу. Лещинский бежал в Данциг (Гданьск). Началась осада города. Наши войска действовали нерешительно, и Бирон посоветовал императрице послать туда для поправки дел Миниха. Так началась его военная карьера. Осада Данцига продолжалась сто тридцать пять дней. Лещинский, переодевшись в крестьянское платье, бежал из города. На польский трон сел Август II Саксонский.
Миних вернулся в Петербург победителем. Недруги тут же пустили слух, что Миних за взятку дал Лещинскому скрыться, надо бы с этим разобраться. Но сплетни скоро утихли, потому что на подходе была уже новая война – с Турцией. Не буду описывать подробности этой войны, не женское это дело, скажу только, что Миних одержал несколько славных побед и такое же количество не менее обидных поражений. Летняя кампания 1737 года ознаменовалась победой в Очакове, сильно укрепленной крепости турок. Осада была долгой, но в решающий бой русской артиллерии удалось поджечь пороховой склад. Ужасающей силы взрыв заставил турок выбросить белый флаг.
Самой яркой победой Миниха было взятие Хотина в 1739 году. Этой победе Ломоносов посвятил свою известную оду. Затем русская армия перешла Прут и в сентябре уже праздновала присоединение к России Молдавии. Путь в Турцию, как говорят на войне, «был открыт». Но в дело вмешалась коварная наука дипломатия. Австрия вела войну с турками менее успешно. Франция тут же предложила австриякам посредничество
Отпраздновали победу над турками в Петербурге тем не менее очень широко. Герольды разъезжали по улицам, бросая в толпы народа золотые и серебряные деньги, во всех церквях служили молебны, народу на площади выставили жареного быка, из фонтана струилась водка, откуда ее черпали ковшами. А уж пьяных было! В царском дворце был роскошный прием и раздача наград. Самые щедрые награды получил Бирон, ему подарили золотой в бриллиантах кубок с вложенным в него указом о выдаче герцогу Курляндскому пятисот тысяч рублей. Миних получил ежегодную пенсию в пять тысяч рублей и золотую шпагу. Все были обласканы, даже начальник Тайной канцелярии Ушаков получил награду – портрет государыни ценой в четыре тысячи рублей.
А Миних чувствовал себя обиженным. Он хотел блага для России, жаждал осуществления своих честолюбивых планов, но все ушло в песок. Отомстить Бирону, как уже говорилось, ему удалось при Анне Леопольдовне. После свержения регента вся власть могла сосредоточиться в руках Миниха, он даже потеснил Остермана. И вдруг болезнь. Как пишут старые документы, Миниха свалила «жесточайшая колика», ходили даже слухи, что он отравлен. Болел долго, а когда выздоровел, понял, что власть уплыла из его рук.
Бирон, уже сидя в Шлиссельбурге, показал на следствии, что Миних в свое время сам способствовал принятию им, Бироном, регентства, а потом сам же его арестовал. Правительница боялась Миниха, боялась его решительности, авторитета в армии – а ну как он и ее лишит власти! Она решила обезопасить себя благодеяниями: назначила 15-тысячный годовой пансион, подарила конфискованное у Бирона имение в Силезии. Но Миних и не думал никому мстить. Поговаривали, что он собирается уехать в Европу и поступить на службу к Фридриху II, но это все не более чем слухи.
В этом состоянии и застал его переворот 1741 года. Ноябрьской ночью он был арестован. Шетарди пишет, что солдаты при аресте обращались с ним грубо, но есть и другие мнения – солдаты уважали бывшего фельдмаршала, поэтому вели себя с ним уважительно. Дальше – следствие. Костомаров пишет, что из всех арестованных Миних был «невиннее всех». Так-то оно так, но Елизавете он сумел насолить более всех других, он не рассмотрел в ней будущую императрицу, он был с ней недостаточно почтителен и попросту не замечал ее, чем обижал еще больше.
Судя по опросным листам, Миниха судили в основном за верную службу Анне Иоанновне и Анне Леопольдовне, а еще за то, что он никогда не выказывал желания посадить на трон Елизавету Петровну. Обвинение в том, что он, назначая на должности, отдавал предпочтение землякам, было общим, в этом обвиняли и Остермана, и Бирона, и Левенвольде, но в случае с Минихом налицо противоречие. Ведь именно он повысил жалованье русским офицерам, приравняв их к иностранцам. Обвинений было много, и все они носили чисто формальный характер.