Императрица поневоле

Агулова Ирина

Сев, окинула взглядом комнату. Теперь обзор стал лучше, и я увидела то, что поначалу, оказалось от меня скрыто — кресло, стоящее в дальнем углу, в котором мирно спал ни кто иной, как его светлость лорд Элерандиэль, собственной персоной. Его руки расслабленно лежали на подлокотниках, голова была откинута на мягкую спинку кресла. Лицо, напряжённое даже во сне, казалось уставшим. Длинные светлые волосы, местами спутанные, рассыпались по плечам. Сейчас он был совсем не похож на того грозного лорда, который всё время появлялся

на моём пути причиняя боль.

За дверью опять раздалось поскуливание. Я хотела встать, чтобы впустить пса, но меня опередили. В коридоре раздался голос Шлёпика и спустя пару секунд оба оказались в комнате, пройдя сквозь стену. Причём домовой важно восседал на спине волколота.

— Чуть не извели бедную псинушку, — проворчал Шлёп Шлёпыч, не спеша соскальзывая с лощёного чёрного бока, — глаз да глаз за вами нужен. Одним гулять ночью приспичило, да так, что без сил потом оба дрыхнут целый день, другой от тоски половину двери изодрал когтями. Эх, что за жизнь.

— Не ворчи Шлёпик, — улыбаясь, попросила домового, и протянула руки к псу, — Черныш, иди сюда, мой хороший.

Тот только этого и ждал. Виляя хвостом, волколот подбежал к кровати и, осторожно положив лапы мне на колени, лизнул в нос.

— И я по тебе соскучилась, — потрепав огромную голову и прижав к груди, прошептала я.

— Эх, кто бы меня так приласкал, — раздался насмешливый голос эльфийского лорда, — даже завидно стало.

Фыркнув на это, я лишь пожала плечом.

— А как ты Черныша через стену протащил? — не обращая внимание на подошедшего Эла, спросила Шлёп Шлёпыча. — Сам он точно на такое не способен.

— Всё вам расскажи, да покажи, — проворчал домовой, но важно приосанился, — сказано же было тебе лордом Сарушем — магия у меня особенная.

— Ладно, пообнимались и хватит, — оттолкнув Черныша, сказал эльф и сел на край кровати.

Пёс глухо заворчал, но отодвинулся, уступая место.

— Давай посмотрим, как у тебя обстоят дела с магической силой, — голос Эла был ласков как никогда.

Пристально всматриваясь в моё лицо, он протянул руку, коснувшись лба. От этого прикосновения по телу прошла мелкая дрожь.

— Как интересно ты реагируешь на мои прикосновения, — «промурлыкал» он, словно довольный кот, но тут же вмиг посерьёзнел, — ночью у тебя был неконтролируемый выброс магической энергии, причём очень мощный. Ты знаешь, что чуть не погибла, исчерпав почти всю свою жизненную силу, спасая этого волколота. Но, в случившемся есть и моя вина, поэтому я с радостью поделился с тобой своей энергией.

— И каким же это образом? — спросила, с подозрением глядя на весьма довольного эльфа.

— В парах обмен энергиями происходит через физическую близость, — туманно произнёс он, хитро улыбнувшись.

— А поподробнее? — напряглась я, сжимая кулаки.

— Успокойся, это был всего лишь скромный поцелуй, — ответил тот, немного отодвинувшись, —

кстати, сейчас, я бы, тебе посоветовал, как целитель, повторить процедуру для лучшего восстановления.

— Угу, повторить значит, — прошипела сквозь зубы, разозлившись, — ну, раз надо сейчас повторим.

Схватив подушку, я запустила её в эльфа, который вовремя успел увернуться, но за первой полетела следующая. И откуда, только силы взялись?

— Ну, можно и так, — рассмеялся он, поймав постельную принадлежность налету, — злость, в умеренных количествах, тоже способствует восстановлению, правда не так хорошо, как нежный поцелуй любящего мужчины.

— Лорд Элеран…, - язык «заплелся», и я не смогла выговорить полное имя, мысленно плюнув на это, обратилась по другому, — Эл, уйди, прошу, пока я не запустила в тебя чем-нибудь посерьёзнее.

— Как скажешь, милая, как скажешь, главное — успокойся, а то если злости слишком много, может вновь наступить бессилие, — улыбнулся он, — хорошего тоже должно быть в меру.

Подмигнув, он вышел, прикрыв за собой дверь.

— Эх, влюблённые, — проворчал Шлёп Шлёпыч, утирая скупую мужскую слезу, — любо дорого смотреть. Правда псинушка?

На что волколот, словно понимая, о чём идёт речь, заливисто тявкнул.

Через некоторое время, я осталась в комнате лишь с Чернышом: тот категорически отказался выходить. Как только его не упрашивал домовой, даже кусочек свежей нарезки принёс, но пёс на искушение не поддался — вильнул хвостом и отвернулся, улёгся на коврике у кровати.

— Ладно, чего уж там, оставайся, — соблаговолил, всё же сжалится над ним Шлёп Шлёпыч, оставляя нарезку в миске, — итак измаялся бедолага, пока искал хозяйку.

Потрепав пса по холке, домоворус исчез. Только я решила снова прилечь, чтобы немного понежиться и привести мысли в порядок, как в дверь застучали. Черныш вскочил, повернув голову в ту сторону, но тут же улёгся снова на коврик, как ни в чём не бывало.

— Всё ещё лежишь? — поинтересовалась Такана, приоткрыв дверь, и не дожидаясь ответа, прошла в комнату. Подойдя к кровати, она села, забравшись на неё с ногами и, подперев щёчку кулачком, внимательно посмотрела на меня, — эльф запретил к тебе приходить, но когда для меня это было помехой. Пусть указывает своим подданными. Правильно я говорю?

— Правильно, — согласилась с ней, откинувшись на оставшуюся подушку. — Что ещё нового в подлунном царстве.

— Ничего интересного. Разве что в один замечательный магазинчик, недалеко от рынка, привезли новые платья, не хочешь прогуляться, прикупить обновок? Тем более нужны ещё перья, чернила, тетради, — воодушевилась она. — С Тхаром идти не интересно: замучает своим недовольством, одной скучно, а вот с подругой в самый раз. Ты же моя подруга?

— Подруга, — кивнула я, подтверждая, — только у меня денег нет.