Имперец. Том 1 и Том 2

Романов Михаил Яковлевич

Внутри я ожидал увидеть что-то типа отделения всем известного зеленого банка и, собственно, был близок к истине, только Сберегательная касса своим цветом выбрала золото, поскольку доллара, как мировой валюты, здесь не существовало.

На входе меня ждала симпатичная девушка в белой рубашке и черной юбке по колено. У сотрудницы была золоченая брошь с логотипом банка и шейный платок приятного желтого цвета.

— Добрый день! — широко улыбнулась она. — Чем могу помочь?

— Мне бы открыть счет

и положить на него средства, — ответил я осматриваясь.

Клиентская часть банка напоминала длинный коридор по обе стороны от входа. Справа проводились операции с физиками, слева — с юриками. Сотрудники сидели за массивными столами, а клиенты — на мягких креслах с подлокотниками. Стены были оклеены декоративными обоями с цветочным орнаментом и украшены картинами в тяжелых рамах. Компьютеры, камеры наблюдения и мониторы с внутренними объявлениями смотрелись неуместно.

— Вы уже являетесь клиентом нашего банка?

— Еще нет, но очень хочу им стать, — ответил я, применяя к девушке все возможное обаяние юности.

Пожалуй, это сработало, потому что меня провели сквозь весь зал к самой дальней сотруднице. Тоже молодой и весьма хорошенькой девчонке.

— Какую операцию желаете провести? — нацепив дежурную улыбку, спросила девушка.

Кинув быстрый взгляд на бейдж с именем сотрудницы, я решил, что неплохо было бы выделиться из серой массы хотя бы ради более добросовестного обслуживания.

— Виктория, — я медленно проговорил ее имя, словно смакуя, — я бы хотел открыть в вашем банке счет, выпустить дебетовую карту и зачислить на него наличные.

Девушка несколько секунд смотрела на меня, словно зачарованная, а затем моргнула и чуть смущенно уточнила:

— Большую… кхм, простите… Большую сумму хотите внести?

Я молча показал два пальца. У Виктории глаза на лоб полезли. Она написала что-то на клочке бумаги и показала мне.

«2 000 000?»

— Все верно, — кивнул я.

Девушка снова посмотрела на меня внимательно, а я внутренне напрягся — если сейчас она вызовет службу безопасности, которая начнет задавать неудобные вопросы, внятного объяснения, откуда у нищего студента взялись два рубля, у меня нет.

Но обошлось.

— Что ж, вы выбрали лучший банк для этого, — вернув себе профессиональный тон, произнесла Виктория и заклацала длинными ноготками по клавиатуре, периодически бросая на меня недвусмысленные взгляды из-под ресниц.

— А как вы думаете, может этот самый лучший банк организовать мне пластиковую карту сейчас? — спросил я невзначай, как будто ответ не имел для меня никакого значения.

— Сейчас? — удивленно переспросила Виктория.

— Да, — улыбнулся я. — Сейчас.

Девушка облизала губы и, извинившись, упорхнула согласовывать с начальством «сейчас».

«Сейчас», конечно, не получилось. Пришлось

почти два часа маяться в банке, заполняя бумажки, отсиживая очередь в окно кассы, ожидая оперативного выпуска карты. Но в конечном счете я все-таки стал обладателем кусочка пластика золотого цвета.

В этом мире уже были банкоматы и карточки, но еще не было мобильных приложений, так что банки присылали текстовые сообщения после каждой операции. Чувствуя легкую ностальгию, я спрятал карту во внутренний карман, и, мысленно составляя список первых покупок, вышел из здания.

Путь мой лежал обратно в сторону университета, потому что таскаться одному по магазинам я был морально не готов, а вот поймать кого-нибудь составить мне компанию шансы были. Новиков наверняка мается бездельем, хотя лучше бы, конечно, чтобы Корсакова проявила добродетель и помогла мужчине справиться с тяжелейшим выбором костюмов.

— Закурить не найдется? — вырвал меня из своих мыслей парень моего возраста, одетый в спортивный костюм.

— Не курю, — ответил я, машинально пытаясь обойти незнакомца.

— А, может, все-таки? — оскалился парень, демонстрируя, что в кармане его спортивной куртки ствол.

Я вздохнул, понимая, что со спины опять подходят какие-то отчаянные типы. Конечно, магией я еще владею примерно никак, рукопашка против огнестрела так же эффективна, как карандаш против бульдозера, да и вообще мы на оживленной улице средь бела дня, а не в темном закоулке университетской территории.

— Ну не курю я, что ж теперь, пристрелить меня за это? — приподнял брови, перекидывая вес с ноги на ногу, чтоб уйти с линии огня.

— Ну тогда позвонить?

— Чего?

— Позвонить, говорю, дай. Телефон, небось, с камерой?

Я вылупился на парня так, что тот поежился. Хотелось обнять и расцеловать гопника, как родного! Столько ностальгии впихнуть в две фразы — это надо было постараться. Девяностые, я по вам, конечно, не скучал, но можем повторить.

— Ну, допустим, с камерой, — оскалился я, подаваясь вперед, чтобы немного шугануть парня своим неадекватным поведением.

Тот шуганулся, но вместо того, чтобы стрелять или бежать, как положено нормальной шпане, скосил глаза куда-то вбок.

А в следующее мгновенье я почувствовал укол в бедро и странное ощущение легкости. Транквилизатор, серьезно?

Да блин, ну что началось-то, нормально ж все было.

Глава 17

Лубянская площадь, Москва

Игорь Вячеславович Лютый лютовал. Вернее сказать, орал. В основном матом.

— Ты угораешь, что ли? Вам зеленого пацана дали попасти, и вы его пролюбили прям посреди бела дня на широкой улице?!