Империум человечества: Омнибус
Шрифт:
Шира яростно моргнула. Глаза у арбитра болели так, словно она читала весь день; от резкой потери ориентации у неё на миг закружилась голова — так ныряльщик на глубине теряет направление к поверхности. Схватив разбежавшиеся мысли, Кальпурния силой привела их в порядок.
Над её плечом раздалось тихое жужжание, от которого заныли зубы. Обернувшись, Шира увидела сервитора-херувима, порхавшего на крыльях, выложенных суспензорными лопастями. Существо изучало арбитра оранжево-желтыми глазами через щели в угрюмой маске горгульи, приживленной к лицу.
— Вы встревожены сильнее,
— Именно поэтому оно помечает вас, — продолжила Торма с другой стороны клетки. — Для начала сосредоточьтесь на том, чтобы дышать размеренно, а затем, когда войдете в расслабляющий ритм…
— Мне не нужны дыхательные упражнения, Иланте. Пусть это существо отзовут, иначе вам понадобится новое, — подняв дубинку, Кальпурния включила её. К черту официальную сдержанность.
Мгновение спустя Шира поняла, что Шевенн смеется — это был странный звук, схожий с шелестом опавших листьев.
— Торма, будь хорошей успокоительницей и дойди до кафедры маршала. Пусть определит этого метчика, который так досаждает арбитру, и заткнет его. Сервитор должен остаться здесь, только никакого жужжания. Можешь идти.
Иланте наконец утратила самообладание и ушла с таким выражением лица, словно ей дали пощечину; в этот момент мастер-дозорный сместился. Кальпурния была совершенно уверена, что он повернулся, сместился в клетке, вопросительно наклонив голову в сторону Ширы. Арбитр буквально ощутила то, как внимание Шевенна перешло на неё, но, подняв глаза, увидела, что астропат не двигался.
— Ты интересное создание, — сказал мастер-дозорный. — Обычно мои первые суждения оказываются точнее. А при чем здесь «жгучий»?
На этот раз Кальпурния была лучше готова к вопросу и не позволила себе занервничать. Арбитр-майоре Дворов, её верховный командующий на Гидрафуре, любил так же молниеносно менять темы.
— Это слово на секунду было на переднем плане твоего сознания, — объяснил Шевенн, не получив ответа. — Ты думала о равновесии.
На мгновение воздух между Широй и клеткой потемнел. Кальпурнии показалось, что она видит перед собой мазки разных цветов: черного, пурпурного и мертвенного-белого, как непигментированная кожа. В глазах и голове мелькнула вспышка острой боли.
— Затем, — продолжил астропат, — твое равновесие сместилось и слово исчезло. Ты довольно хорошо контролируешь себя, это…
Снизу донесся резкий звук, и мастер-дозорный на секунду застыл. Шира ощутила какой-то клейкий привкус во рту, и острый приступ тошноты вновь поднялся из живота. Херувим рядом с ней громко и коротко взвизгнул, после чего затих.
— Контролируешь иначе, чем Иланте, — произнес Шевенн через переливчатые трели.
— Контролируешь иначе, чем Иланте, — повторил астропат, когда две спирали коронных разрядов на мгновение обвились вокруг его головы и расплелись в ленты света, уползшие вдоль прутьев клетки.
— Контролируешь иначе, чем Иланте, — сказал он в третий раз,
— Мне не нравится, что ты без спроса вторгаешься в мой разум, астропат, — холодно ответила Шира, умышленно опуская звание Шевенна. — Лучше прекрати это, иначе пожалеешь.
— Ну, полно! — возразил мастер-дозорный. — Не было никакого, ха, «вторжения», без спросу или с оным. Я и не знаю, смогу ли сейчас пробраться в вас без поддержки хора. Вы излучаете свои мысли, мадам арбитр. Разве вы… — астропат облизнул тонкие губы бледным языком, ища аналогию, — разве вы каким-то образом нападаете на солнце, ощущая тепло, которое оно посылает вам?
— В любом случае, мастер-дозорный, можете считать, что вас предупредили. Насколько бы сильно, по вашему мнению, не… воздействовало на меня здешнее окружение, я не допущу неуважения к своему чину. Поверьте, в нынешней ситуации работникам Бастиона лучше не забывать о законе и не отступаться от праведности.
— Разумеется, — произнес Шевенн, уже без единого намека на резкость или насмешку. — Вы — арбитр-сеньорис Шира Кальпурния, прибыли сюда, чтобы покарать виновных в смерти моего коллеги и друга Мастера Отранто, и руководить станцией, пока не выберете его преемника. Я знаю.
— Вопрос о руководстве станцией ещё предстоит утрясти, — Шира была слишком честной, чтобы умолчать об этом. — Назначение нового Мастера — не моя забота.
Когда до этого дойдет, Кальпурния уже вернется на Гидрафур и будет давать показания о бунте Фраксов. Возможно, её будут судить в том же зале на Селене Секундус, где началась бойня… Шира растоптала незваную мысль.
— Я ничего не делаю без спроса, мадам арбитр, — осторожно ответил мастер-дозорный, — но мне не нужно видеть, чтобы понять: сегодня вас что-то беспокоит. Возможно, отдых придаст…
— Это не ваше дело, — огрызнулась Кальпурния. — Продолжим разговор.
— Как пожелаете, — уступил Шевенн и на мгновение замолчал, словно нечто иное привлекло его внимание. Не раздавалось никаких новых перезвонов или мелодий, — по крайней мере, Шира их не слышала, — но высоко вверху она краем глаза заметила движение. Два херувима, спланировав навстречу один другому, встретились у колокола-арфы, который, вроде как, слегка подрагивал.
— Вот и прекрасно. Итак, что здесь происходит? Этот зал — какой-то огромный наблюдательный ауспик, не так ли? Вы отслеживаете «голоса», исходящие из Бастиона и приходящие в него?
Бледная голова покачнулась, косицы кабелей зашуршали и защелкали друг о друга.
— Отсюда, дамуазель, я надзираю за нами: астропатами и Бастионом. Мне отведены узоры и равновесия. Мастер-дозорный должен следить, чтобы в Башне редко возникали симметрии, держать их под контролем и не давать им становиться разрушительными. Это тонкая работа.
— Объясните её.
Торма Иланте тем временем вернулась к ним на платформу и заняла тот же маленький стульчик, но не вмешивалась.
— Лучшим объяснением станут аналогии, основанные на вашем прежнем опыте. Если вы позволите отыскать внутри вас образ, на котором я смогу…