Империя алмазов
Шрифт:
– «Положитесь на черного», – процитировал Чессер.
– Придет время, и вы все поймете, – уверила его Милдред. – Все равно я сказала тому человеку с другой стороны, что буду снова просить его прийти. Вы не против, если я ненадолго погружусь в транс?
Марен была в восторге.
Виски сделало свое дело – теперь Чессер отнесся к этому терпимее. Милдред опрокинула остатки джина, уселась поудобнее и закрыла глаза. Через несколько мгновений ее тело неподвижно застыло. Маленькие, коротенькие ножки Милдред казались кукольными.
Чессер был уверен: сейчас Милдред продемонстрирует гвоздь программы. Марен с нетерпением ждала жизненно важных известий из царства теней.
Они прождали минут пятнадцать. Милдред – ни звука.
Марен верила, что душа Милдред блуждает где-то в астральном мире, пытаясь перехватить космическую энергию, и сидела, боясь пошевелиться. Ведь любой резкий звук, возможно, даже шепот, может потревожить ее физическую сущность, куда ее душа еще не вернулась. Если такое случится, это может отразиться на ней самым печальным образом. Как именно, Марен не знала, но полагала, что Милдред грозит гибель.
Чессер был сыт этим по горло. Он с терпеливым видом сидел в кресле и размышлял о доме номер одиннадцать. Эта крепость казалась неприступной. Интересно, какую информацию он получит от Уотса? Чессер почти не верил, что эти сведения могут как-то ему помочь. Он пытался смотреть на вещи оптимистичнее, но при счете «двенадцать миллиардов – ноль» это было нелегко. Ноль, или почти ноль. Все, чем он располагал, – это умирающий клерк, взбалмошная подружка, карлица, строящая из себя экстрасенса, и он сам, так и оставшийся в статусе любителя во всех делах, за которые брался.
Он встал и, не обращая внимания на отчаянную жестикуляцию Марен, подошел к Милдред. Он внимательно оглядел ее и легонько тронул за плечо.
Милдред тут же открыла выпученные глаза.
– Боже, – сказала она, – я, должно быть, задремала. Вы, наверно, решили, что я сошла с ума.
Марен спросила, все ли с ней в порядке. Милдред кивнула и стала тереть глаза кулаками, размазывая тушь по лицу.
– Это все потому, что я слишком много работала. Духи отнимают столько сил.
Чессер подумал, что это она про выпитый джин.
– Бедненькая Милдред, – посочувствовала Марен.
– Ладно, дорогие мои, – вздохнула Милдред. – По-моему, на сегодня хватит. Но обещаю не забыть и заняться вашим делом.
– Я отвезу вас, – предложила Марен.
– Нет-нет, просто запихните меня в такси, – сказала Милдред.
У Чессера было большое желание выполнить ее просьбу буквально.
ГЛАВА 15
В пятницу вечером Уотс позвонил.
Материалы были готовы. Привезти их? Нет. Чессер решил, что разумней будет отправить их с шофером такси. Уотс согласился и сказал, что на всякий случай позвонит еще раз на этой неделе. На тот случай, если у Чессера появятся, какие-нибудь вопросы. Они обменялись благодарностями.
Через час Чессер держал в руках небольшой, тщательно запечатанный конверт. В нем оказалось двадцать две страницы, исписанные аккуратным почерком, и множество четко вычерченных схем.
Марен и Чессер принялись за чтение. Они сидели на широкой кровати, обложившись подушками, и поедали черные греческие маслины и красную ирландскую редиску. В огромных количествах. Молча.
Уотс действительно проделал огромную работу. Ничего не было упущено. Приводились точные данные об оборудовании, которое использовала Система, о расписании работ. Схемы, очень наглядные, были аккуратно вычерчены по линейке. На них было указано все: даже расположение рабочих столов и электрических розеток. Всюду, где это могло иметь хоть какое-то значение, были проставлены размеры с точностью до дюйма.
Теперь Чессер и Марен знали своего противника. Система имела два подземных этажа, по площади равных верхним, куда можно было попасть только на лифте – том самом, на котором поднялся сэр Гарольд, когда Чессер видел его в вестибюле. На первом этаже сверху размещались комнаты для приемки, оценки и сортировки алмазов. Нижний состоял из единственного просторного помещения, которое Уотс именовал
Попасть в хранилище прямо из лифта невозможно. Сначала надо пройти через небольшую проходную комнату. Само хранилище со всех сторон закрыто четырехдюймовой броней, Сделанной из сплава экзотических металлов. На испытаниях эта броня выдерживала прямое попадание семидесятипятимиллиметрового снаряда. Массивная дверь в хранилище сделана из того же сплава. Электронное устройство автоматически открывало дверь в девять часов каждое утро по рабочим дням и закрывало в шесть вечера. Когда дверь была закрыта, включались сложные системы сигнализации, установленные в проходной комнате. Несколько фотоэлементов, расположенных так, что нельзя было подойти к двери, не пересекая лучи света, которые сразу сработали бы, окажись что-нибудь между дверью и источниками света. Сверхсложная аппаратура, первоначально разработанная для космических исследований, реагировавшая на тепловое излучение, сразу определила бы присутствие в коридорчике любого живого существа. И, как будто всего этого недостаточно, прямо перед дверью находится еще одно грозное препятствие – система зеркал, установленных под соответственными углами, так чтобы они отражали лазерные лучи. Лучи смерти.
В мыслях Чессер видел внутри хранилища груды алмазов, но оказалось, что картина там прямо противоположная: аккуратные ряды матово-черных металлических шкафов с неглубокими выдвижными ящиками, выложенными изнутри мягкой материей. Всего шкафов было пятьдесят, по тридцать ящиков в каждом. Алмазы хранились в строгом соответствии с их классификацией, основанной на весе, цвете и чистоте. Для неограненных ювелирных алмазов существовало более двух тысяч градаций. К примеру, только у бесцветных алмазов находили более двухсот оттенков, на основании которых производилась сортировка. Для больших камней выделялись специальные ящики поглубже, но основную часть фонда, приблизительно девяносто пять процентов, составляли алмазы весом от половины карата до десяти карат. Шкафы занимали все пространство в хранилище, они стояли даже в центре, задними стенками друг к другу, образуя небольшой островок.
Два шкафа, стоящие у стены, были ниже остальных. Их использовали как рабочую поверхность, на которой находился портативный прибор для определения качества алмазов. Здесь Уотс проводил большую часть рабочего времени, проверяя камни, которые ему приносили из рабочих помещений. Он отвечал за то, чтобы все камни были правильно расклассифицированы, занесены в каталог и лежали на своих местах.
Была сделана пометка: специальное место в хранилище отведено алмазам из России. Согласно сверхсекретному соглашению, заключенному в 1968 году в Москве, алмазы Советов хранились отдельно. Несомненно, русские настаивали на этом условии на тот случай, если когда-нибудь в будущем им вздумается забрать то, что останется, но сейчас они хотели продать как можно больше.
Крыша дома одиннадцать никак не сообщалась с остальным зданием. Входа там не было. Как только на крыше оказывалось что-нибудь весом больше десяти фунтов, немедленно поднималась тревога: по всей поверхности установлена специальная аппаратура. Ограничение в десять фунтов было установлено, чтобы система не реагировала на голубей и прочих птиц.
Вся охранная сигнализация была установлена и управлялась Службой Безопасности Системы, располагавшейся на той же улице Хэрроухауз, напротив дома одиннадцать. Там постоянно дежурили не меньше шести вооруженных охранников, готовых в любой момент подняться по тревоге и держащих наготове автоматические винтовки, ножи и газовые пистолеты. Служба Безопасности также располагала коротковолновыми передатчиками, работавшими на незарегистрированной частоте. Все охранники тщательно подбирались и прошли специальную подготовку. К примеру, их учили убивать голыми руками. Охрана была элитным подразделением.